Прекрасный день, чтобы умереть
Шрифт:
– Ваше Святейшество! – прокричал Джабер сквозь зубы – Подождите! Всего одно мгновение! Проклятое правосудие! Вы осудили меня, не удосужившись сперва даже выслушать. Я не родился вором, вы понимаете?
Гвардейцы продолжали тянуть его к выходу. Джабер стонал, плакал, выкрикивал ругательства и отбивался, размахивая руками во все стороны. Наконец несчастного удалось вывести из зала суда. Дверь закрылась, но в наступившей тишине всё ещё слышались его крики.
Аятолла выглядел озадаченным. Внутренней стороной рукава он вытер пот с губ и со лба. Как только в суде снова установился порядок, обвинитель продолжил:
– С разрешения
Рамин подошел к стойке и сел. Впервые я смог подробно его рассмотреть. Ему было не больше двадцати. Его лицо было мертвенно бледным, он выглядел совершенно истощенным, а его взгляд сновал туда-сюда с воробьиным проворством. Его голова была гладко выбрита и темна от загара, и на висках просвечивали синие вены. Он поднял глаза и окинул взглядом всех собравшихся в зале.
«Мошенничество», – озвучил обвинитель.
Он поднял очки на переносицу и начал читать.
– В течение двух недель сотни людей подали жалобы на молодого торговца птицами. На основании собранной информации нам удалось составить его портрет и распространить его среди патрульных. Через несколько недель мы обнаружили Рамина Сафу у южных ворот Национального Парка, где он продавал канареек. Он был арестован и приведен сюда. После быстрого осмотра стало ясно, что Рамин Сафа окрашивал воробьев куркумой и продавал их под видом канареек.
Голова Аятоллы опустилась на грудь, а его плечи затряслись. Сперва это была легкая дрожь, потом словно конвульсии охватили все его тело. Он откинул голову назад и разразился хохотом, больше похожим на извержение вулкана. Он хлопал в ладоши и смеялся, широко раскрыв рот и обнажив не только зубы, но и дёсны, будто гиена.
Аятолла приподнялся, достал платок и высморкался. Наконец он довольным голосом задал вопрос:
– А как потерпевшие узнали, что это были воробьи, а не канарейки?
– Воробьи очень чистоплотны, – ответил обвинитель. – Если они видят воду, они тут же начинают купаться.
– Сынок, как тебе в голову это пришло? – спросил Аятолла.
– Что «это»? – В голосе Рамина не слышалось никаких эмоций.
Казалось, что вся уверенность разом к нему вернулась. Он сидел на стуле, положив руки на колени, как человек в очереди к парикмахеру.
– Он все отрицает, Ваше Святейшество, – произнес обвинитель. – Он заявляет, что купил птиц у торговца из Индии.
– Ты можешь сказать, где живет этот торговец из Индии? – спросил Аятолла.
– Нет, – ответил Рамин. – Он путешествует из города в город. Я обычно встречаюсь с ним на площади Вилла. Там он и продал мне птиц.
– Он лжет, – проговорил обвинитель. – Это вымышленная история, такая же фальшивая, как и птицы. Нет никакого индийского торговца, нет и никогда не было.
– Чем зарабатывает на жизнь твой отец? – поинтересовался Аятолла.
– Я ничего о нем не знаю. Он умер, когда я был еще маленьким, – ответил Рамин. – Меня воспитала моя мать, она работала посудомойкой в ресторане, а когда мне исполнилось десять, она умерла от рака. После этого я шесть лет жил с моим дядей, пока…
– Пока его не арестовали, – перебил обвинитель.
Он вытащил из стопки лист бумаги и начал читать.
– Его звали Корос Сафа. Еврей по рождению, бандит, коммунист. На его совести множество преступлений против наших людей и Революции, включая взрывы заминированных автомобилей на улицах по соседству с Парламентом, в которых
– Понятно, – произнес Аятолла с некоторой дрожью в голосе. Он откинулся назад, поправил тюрбан и подпер голову рукой. – Ты был осужден за какое-либо преступление раньше?
– Нет, – произнес Рамин.
Обвинитель кивнул в знак согласия.
– В таком случае ты отправишься в Центр Реабилитации Балбак на пятьдесят дней, чтобы научиться жить и работать, как подобает честному человеку. Храни тебя Аллах. Следующий. – Объявил Аятолла.
Двое гвардейцев защелкнули наручники на запястьях Рамина и вывели его из комнаты. Обвинитель взял еще один лист бумаги, просмотрел его и объявил:
– С разрешения Его Святейшества, я призываю на суд Бабера Шауля.
Мое сердце ушло в пятки, но я расправил плечи, поднялся и спокойно пошел вперед. Я спиной ощущал, как все в зале смотрят на меня. Я опустился на стул и постарался не смотреть на Аятоллу. Я сидел в очень неудобной позе, балансируя на самом краю стула и не понимая, куда деть руки и ноги. Это выглядело очень неестественно. Я привстал, чтобы передвинуться подальше, но неожиданно сел чересчур глубоко и сперва подумал, что падаю назад вместе со стулом. Тогда я кое-как подвинулся обратно и вцепился в ручки, чтобы удержаться. Я окинул взглядом помещение и остановился на Аятолле. Он облокотился на ручку кресла, теребя свою бороду толстыми пальцами.
«Предложение секса», – объявил тип преступления обвинитель. Аятолла приподнялся, наклонился вперед и уставился на меня, как врач, рассматривающий опасный вирус.
Для Аятоллы нет ничего более загадочного, чем секс. Это то, с чем, и в то же время без чего он не может жить, не может ни принять его, ни отвергнуть. В течение шестилетнего обучения в Исламской школе Фейзиех ему не разрешается видеться с женщинами, как заключенному. Он занят исключительно изучением теологии Ислама и узнаёт, что нет ничего более разрушительного, чем сексуальное желание. Он учится ненавидеть всех биологов и психоаналитиков, которые утверждают, что секс – это естественно. И в то же время секс остается великой тайной его жизни. Он живет с ним, истязаемый и потерянный. После окончания обучения он берет себе жену. В течение последующих двадцати-тридцати лет он женится еще на пяти или шести женщинах, и некоторые из них вполовину младше его. Нет никаких ограничений. Он – воплощение закона. Но, несмотря на то, что у него есть несколько женщин, он не имеет права любить их. Никто из смертных не достоин его любви, – она вся должна достаться Аллаху. Женщинам доступно его тело, но не сердце.
Все пятнадцать Великих Аятолл Исламской Республики Иран создавали свои теории о том, как справляться с сексуальным влечением. Аятолла Хомейни, наш верховный лидер, пишет в своей книге «Политические, философские, социальные и религиозные принципы», что лучший способ избавиться от желания – это секс с животными. Он объясняет, что это приемлемый снять напряжение до брака. Однако, есть проблема: секс с курицей. Он пишет, что если мужчина имеет курицу, то ему нельзя готовить и есть её после этого. Также запрещается готовить и есть его семье и его соседям. Однако сосед, который живет через дверь, может ее съесть.