Прелесть
Шрифт:
Этого только нам и надо было.
Вернувшись домой, я стал открывать бутылку шотландского виски, которую до того хранил, а Льюис примостился за кухонным столом и нарисовал прибор.
Мы выпили, потом пошли в кабинет и положили рисунок на стол. Рисунок исчез, а мы ждали. Через несколько минут появился еще один прибор. Мы подождали еще, но ничего не случилось.
— Надо втолковать ему, что нам надо много приборов, — сказал я.
— Мы никак не сможем это сделать, — сказал
Мы вернулись в кухню и выпили еще.
Льюис сел и нарисовал поперек листа ряд приборов, а позади набросал верхушки множества других, так что казалось, будто приборов сотни.
Мы послали листок.
Пришло пятнадцать приборов — ровно столько, сколько было нарисовано в первом ряду.
Коммерсант явно не имел никакого представления о перспективе. Черточки, которыми Льюис обозначил другие приборы, стоящие за первым рядом, для него ничего не значили.
Мы вернулись в кухню и выпили еще.
— Нам нужны тысячи этих штук, — сказал Льюис, хватаясь руками за голову. — Не сидеть же мне здесь целыми сутками, рисуя их.
— Возможно, придется посидеть, — со злорадством сказал я.
— Но ведь должен быть другой выход.
— Почему бы не нарисовать целую кучу их, а потом не заготовить копии на мимеографе? — предложил я. — Копии можно посылать ему пачками.
Не хотелось мне говорить это, так как я уже увлекся мыслью, что засажу Льюиса куда-нибудь в утолок и он будет приговорен к пожизненному заключению и рисованию одного и того же снова и снова.
— Может быть, что-нибудь из этого и получится, — сказал возмутительно обрадовавшийся Льюис. — И так просто…
— Скажите лучше — дельно, — отрезал я. — Если бы это было просто, вы бы сами придумали.
— Меня такие частности не интересуют.
— А надо бы!..
Мы успокоились только тогда, когда прикончили бутылку.
На следующий день мы купили мимеограф, и Льюис нарисовал трафарет с двадцатью пятью приборами. Мы отпечатали сотню листов и положили их на стол.
Все вышло как было задумано, и несколько часов мы занимались тем, что убирали со стола приборы, хлынувшие потоком.
По правде говоря, у нас из головы не шла мысль о том, что захочет получить Коммерсант в обмен на свои пылесосы. Но в ту минуту мы были взволнованы и совсем забыли, что это коммерческая сделка, а не дар.
На следующий день вернулись обратно все мимеографические листки, и на обороте каждого Коммерсант нарисовал по двадцать пять зебр-брелоков.
И тут мы оказались перед необходимостью срочно достать две с половиной тысячи этих дурацких
Я бросился в магазин, где был куплен браслет с таким брелоком, но у них в запасе было всего штук двадцать, В магазине сказали, что, наверно, не смогут заказать еще одну партию. Производство, сказали, прекращено.
Название компании, которая выпускала их, было отштамповано на внутренней стороне браслета, и, едва добравшись до дому, я заказал междугородный разговор.
В конце концов я добрался до заведующего производством.
— Вы знаете браслеты, которые выпускаются у вас?
— Мы выпускаем миллионы браслетов. О каком вы говорите?
— О том, что с зеброй.
Он задумался на мгновение.
— Да, выпускали такой. Совсем недавно. Больше не выпускаем. В нашем деле…
— Мне нужно по меньшей мере две с половиной тысячи штук.
— Две с половиной тысячи браслетов?
— Нет, только зебр.
— Слушайте, вы не шутите?
— Не шучу, мистер, — сказал я. — Мне нужны зебры. Я заплачу за них.
— На складе нет ни одной.
— Вы могли бы их изготовить?
— Две с половиной тысячи не сможем. Слишком мало для специального заказа. Тысяч пятьдесят — это еще разговор.
— Ладно, — сказал я — Сколько будет стоить пятьдесят тысяч? Он назвал сумму, и мы немного поторговались, но я был не в состоянии долго торговаться. В конце концов мы сошлись на цене, которая, по-моему, была слишком высока, если учесть, что весь браслет с зеброй и прочими висюльками в розничной торговле стоил всего тридцать центов.
— И не закрывайте заказа, — сказал я. — Может потребоваться новая партия зебр.
— Ладно, — сказал он. — Погодите… позвольте задать вопрос, а для чего вам пятьдесят тысяч зебр?
— Не позволю, — сказал я и повесил трубку.
Наверно, он подумал, что у меня шариков не хватает, но мне было наплевать на то, что он думает.
До прибытия пятидесяти тысяч зебр прошло десять дней, и покоя мне не было ни минуты. А потом, когда они прибыли, надо было найти помещение, потому что, к вашему сведению, пятьдесят тысяч зебр, даже если они брелоки к браслетам, занимают много места.
Но прежде всего я взял две с половиной тысячи и послал их через стол.
За десять дней, прошедших со времени получения пылесосов, мы ничего не посылали, а Коммерсант ничем не выражал своего нетерпения. Я бы нисколько не удивился, если б он, например, прислал нам свой эквивалент — бомбы, для того чтобы выразить свое разочарование по поводу медленной доставки заказанных им зебр. Мне часто приходило в голову: а что он думает по поводу задержки, не подозревает ли нас в том, что мы его обманули?