Прелести вампирской жизни
Шрифт:
– Такими темпами ты когда-нибудь меня угробишь.
– Надулась Маришка, отчитывая, словно малое дитя.
– Прости, я не хотела, просто потеряла контроль, а ты под руку попалась. Ну, извини.
– Умоляюще заглядывала в глаза, надеясь на прощение.
– Ладно, ладно. Только нужно будет поработать немного над твоим самоконтролем.
– А потом радостно воскликнула.
– Ноа, очухался уже, да? Как тебе сегодняшняя трепка, а? Давно тебя никто не мял.
– Хохотала вампирша, поднимаясь с пола и протопав к дивану, растянулась на подушках.
– Обещаю больше такого не делать.
– И не получив ответ, безнадежно простонала.
– Ведь я остановилась.
Щеки коснулись знакомые пальцы. Промелькнула мысль, что сейчас, он мог бы с легкостью свернуть мне шею и избавить всех от неконтролируемого зверя. Я закрыла глаза, где-то очень глубоко в душе надеясь на подобное освобождение. Но вместо этого, он взял в ладони мое лицо и прижался губами в отчаянно нежном поцелуе. Как всегда кайф обломал вампир:
– Что за бардак вы тут устроили?
– Присвистнул Игорь, заходя в комнату. Заметив мой виноватый взгляд, хмыкнул.
– Опять шалила, Майя?
– Вроде того.
– Буркнула в ответ, подходя к испуганной девушке, все еще рыдающей на плече у отца. Увидев меня, мужчина прижал сильнее к себе дитя.
– Не бойтесь, я не причиню вреда больше.
– И присев напротив Кати, спросила.
– Скажи, почему ты так отчаянно жаждешь стать монстром?
– Чтобы быть сильной.
– Ответила, икая. Я смотрела на оболочку девушки и видела, как сильно она задрожала.
– Кать, ты врешь. Я спрошу еще раз, попробуй ответить честно.
– Опять раздражалась.
– Почему ты хочешь стать вампиром?
Она подняла взгляд, наполненный страхом, смешанным с презрением.
– Мама умирает, и никто не может помочь.
– Сквозь зубы процедила девушка.
– А как же ты собиралась ее спасти?
– Я бы дала ей своей крови.
– Гордо вздернув подбородок, заявила Катя. Я обернулась к Ноа и спросила.
– Это и вправду, действует?
– Подняв в изумлении брови. Ноа посмотрел на девушку с сочувствием и жалостью.
– К сожалению, нет.
– Что? Но ведь отец говорил...Ты врал? Как ты мог? Зачем?
– Опять заплакала девушка, отстраняясь от мужчины.
– Что бы дать надежду и время. Пойми, она верит, и это единственное, что удерживает ее живой.
Ложь во спасение. Как странно иногда складывается наша жизнь.
– Я хотела бы поговорить с твоей матерью. Позволишь?
– Обратилась к девушке.
– Да никогда! Что бы ты ее убила?!
– Опять заплакала Катька.
– Нет, но, может быть, я смогу помочь.
В комнате воцарилась гробовая тишина. Первым пришел в себя отец Кати.
– Каким образом? Ведь вампиры не способны исцелять.
– Вы правы, вампиры - нет, но я способна.
– Майя, у тебя недостаточно сил, ты и так много потратила.
– Возразил Ноа.
–
– Ну и что? Зачем мне все эти способности, если я ими не могу воспользоваться? Ноа, пойми, для меня это важно.
– Умоляла, заглядывая в глаза вампиру. Он вздохнул и, немного помедлив, кивнул.
– Ну и где вы ее прячете?
– Загорелась идеей.
В комнате, где лежала женщина, царил покой, тишина и темнота, прям как в могиле. Да, с таким настроем, любой окочуриться. Волосы заплетены в косу, на скулах впадины, а под глазами залегли глубокие синяки. Выглядела она, мягко говоря, ужасно. Слишком худа, слишком слаба, слишком уставшая от жизни. Оболочка Катиной мамы, так же как и у Алексея Сергеевича, просвечивалась и была чересчур тонкой. Вот только здесь еще и красовались несколько дыр, причем все у головы. Уж очень серьезны были повреждения, а мои ресурсы энергии - почти пустыми. Я посмотрела на заплаканное лицо Кати, озарившееся надеждой, и поняла, что не смогу отказать.
– Миша, ты вернулся?
– Слабо протянула, улыбаясь, женщина.
– Шшш, тихо, милая. Отдыхай.
– Ворковал мужчина, у ее постели.
– Я не знаю, получиться ли, но постараюсь. Ноа, ты ведь понимаешь, как со мной обращаться, когда я в отключке, правда?
– Пыталась шутить.
– Обещаю не переодевать тебя.
– Улыбнулся озабоченно вампир.
– Хотя... надо подумать.
– Хмыкнул, не удержался.
– Будешь мне должна.
– Серьезно кивнула в сторону Кати, поднимая руки над оболочкой женщины.
Я заглянула в пропасть темноты своей души, встретившись со зверем лицом к лицу, и впервые умоляла.
– Помоги мне, прошу.
– Зачем? Ради этой безмозглой соплячки?
– Нет, ради меня. Ради нас. Ты же знаешь, это нужно нам обоим.
– Сильно сомневаюсь. Ее жизнь равна нулю.
– Для меня она бесценна.
– Почему?
– Она жива.
– Разве это жизнь? Посмотри внимательней, она уже мертва. Или ты не понимаешь?
– Но ведь раньше я спасала их тела.
– Вот именно, тела. Ее дух болен.
– Поэтому я и прошу твоей помощи. Ты ведь часть меня. Тебе должно понравиться. Ты ведь любишь уничтожать, да?
– Ну и что?
– Попробуй создать что-то новое. Вот увидишь, сожалений не будет.
– Ты ведь понимаешь, на этот раз восстановление будет долгим.
– На сколько долгим?
– Возможно, неделя, не знаю.
– Ерунда, оно того стоит. Ну же, помоги мне.
Энергия полилась из пальцев, проникая в оболочку невидимыми нитями, закрывая брешь одну за другой, уплотняя материю. Восстановив оболочку, я коснулась лба женщины, нагнувшись над ее лицом, и выпустила новый поток живительной силы непосредственно в источник всех болезней, ее душу.
Последнее, что я услышала, после того, как отняла руки, были возмущенные слова хозяйки дома, метавшейся в кровати:
– Кто вы все такие и что забыли у меня в комнате?! Милый, может, объяснишь, наконец, что происходит?