Прелести вампирской жизни
Шрифт:
– Хранители разума редко участвуют в поединках. Обычно, мы ими руководим.
– Улыбнулся вампир.
– То есть, как руководите?
– Выпучила я глазки.
– За то время, что я живу, было несколько великих сражений. В них маги разума участвовали как полководцы. Мы можем полностью руководить сознанием хранителей других стихий, увеличивая их силу или парализуя ее в нужный момент. Но сами вступаем в сражение редко, это слишком опасно для других. Наша смерть - очень большая потеря и великий риск. Только старейшие из магов огня могут обойтись без нашей помощи, да и то не долго. Остальные слабеют
– Почему так?
– Стихии, которыми они управляют, иногда оказываются сильнее, природа берет верх, уничтожая все на своем пути, как и самих хранителей. Именно поэтому, сражения на пике силы очень опасны для всех четырех элементов.
– Кроме разума?
– Кроме разума. По сути, мы ведь управляем не природой, а сознанием, созданных ею существ. Тут все гораздо сложнее.
– Если вы так хорошо управляете действиями хранителей, вампиров, людей, то почему попросту не приказать противнику пойти куда подальше? Так ведь гораздо удобнее и драться не надо.
– Если бы было так легко. За движущимися целями трудно уследить, особенно если их десятки тысяч. Если бы даже я попытался такое провернуть, повредился бы умом. Да какое там, у меня просто ничего не получилось бы. Кроме того, мы не вправе влиять на человеческий разум. Это наше слабое место.
– Как слабое? Почему нельзя?
– Мы защищаем людей, убивать своих подопечных против правил. И именно этим пользуются вампиры, вербуя в свои ряды смертных. Очень сложно управлять битвой, в которой противника нельзя уничтожить.
– Вот значит как. Получается, если на тебя нападет, скажем, сто человечков, ты дашь им себя убить?
– Нет.
– Хохотнул Ноа.
– Это прозвучит глупо, но я попытаюсь от них скрыться. Потом правда, придется стереть всем память, но это потом.
– Нда, сами себе создаете проблемы. Ноа, так, к сведенью, на будущее, если на меня осмелится напасть хоть один смертный, я отправлю его на тот свет. И скрываться от кого-либо не буду.
Вампир покосился на меня, хмурясь, и пробормотал под нос.
– Придется от тебя на шаг не отходить и сказать всем, что ты так же неуправляема, как маги огня.
– Как хочешь. Ладно, я пока к себе. Устала, отдохну немного.
– Я выбросила пустой пакет в мусор и метнулась в свою комнату, оставив Ноа, не дав возможности, даже притронутся к себе. Ничего, пусть привыкает, все равно скоро связь будет разорвана.
Поднимаясь к себе, думала только о душе, не в силах дождаться того часа, когда сброшу испачканную одежду. Пробегая очередной коридор, я заметила возню в темном закутке у окна. Но когда присмотрелась, что там твориться, потеряла дар речи, как и хорошее расположение духа.
Над скорченной фигуркой Катьки, навис какой-то громила с выпущенными клыками, наклоняясь все ближе к шее. Как же я могла забыть, что нахожусь среди чудовищ?! Злость нахлынула неконтролируемым потоком, разбудив зверя, приглашая его на пир. Я не проронила ни звука, подлетев к вампиру, клыки которого уже касались кожи девушки в предвкушении трапезы. Он не успел понять, что происходит, когда мои когти с силой, рожденной страхом за жизнь девушки, мягко вошли в мертвую плоть.
Сердце парня не билось в моей ладони, не было теплым, не было живым.
Интересно, когда эта маленькая девочка стала моей подругой? Это явно мой недостаток - слишком быстро привязываюсь к людям.
– Жалко ковер испортили. Ну что ты расселась, поднимайся.
– Прикрикнула на застывшую в углу Катьку. Та резко дернулась и поднялась на ноги, дрожа в попытках не расплакаться. Проведя рукой по угасающей ауре, словно вдохнула все силы, оставшиеся у вампира и, закинув тушку на плече, потащила вниз. Зверь рычал от полученного трофея и смаковал новую энергию. Катька плелась по пятам, стараясь не отставать.
Добравшись до холла, свалила тело посреди залы и громко закричала. Все обитатели замка мигом очутились вокруг меня, шипя и пятясь. Четыре старейшины хмурясь и медленно приходя в бешенство, наперебой начали отчитывать, как непослушного ребенка.
– Ну и кому ты такой подарочек приготовила?
– Хмыкнул Шамси.
– Зачем было убивать парня?
– Бормотала Айсу, пялясь на вырванное сердце, все еще кровоточащее в моей руке.
– Майя, что случилось?
– Устало вздохнул Ноа, косясь на дырку в спине знакомого вампира. И только Дамиль, облокотившись о стену, улыбался, тщательно следя за каждым моим движением. Около двадцати клыкастых, взирали на меня боясь сделать лишнее движение. Я обернулась, стараясь охватить побелевшим взором всех присутствующих и тихо, звериным голосом, зарычала.
– Если еще кто-нибудь посмеет хоть пальцем тронуть моего ламара, я не просто вырву сердце, я медленно высосу всю его жизнь и сделаю это как можно медленнее и больнее. Не забудьте передать мои слова остальным.
– На последних словах, уже не контролируя зверя, видимо стала слишком дико выглядеть, потому, как несколько вампирш попросту смылись, остальные же держались на расстоянии. Для пущего эффекта, я с силой шмякнула сердце о мрамор и, подняв к губам окровавленную руку, слизала с пальца каплю крови.
– Пойдем.
– Кивнула Катьке, и девушка быстро засеменила следом, мимо расступившихся в страхе бессмертных. Уже в комнате, ее окончательно прорвало, и рыдала взахлеб еще битых полчаса, тихо повторяя слова благодарности. Я не выдержала и таки обняла девушку, пытаясь успокоить. До ванны все-таки дорвалась, и просидела там около часа, стараясь забыть то, что произошло, смыть и отодрать грязь после тренировок, вместе с прочей мерзостью, что творилась у меня в душе.
Переодевшись в серый спортивный костюм (самую практичную тряпку в шкафу, а главное, порву - не так жалко), отправилась на поиски Дамиля. Почему-то, мне казалось, что с вопросами о тренировках, лучше обращаться к нему. Нашла старейшину в библиотеке, листающим толстую рукопись в старинной обложке. Несколько столов окружали высокие стеллажи с книгами, тянувшиеся вдоль всей комнаты, образуя высокие круги в три ряда. Это была не просто библиотека, казалось, тут хранились все записи со времен создания человечества. Она, наверное, вмещала в себе все, что только могли написать люди, была огромной и занимала полностью третий этаж особняка.