Прелестная лгунья
Шрифт:
Эванжелина была не просто в ужасе, она была в отчаянии. Ее поймали, и бежать было некуда. Покачав головой, она неуверенно произнесла:
– Это правда, что я полюбила тебя. Я не хотела этого. Мне и в голову не приходило, что такое может случиться. Но я ничего не могла с собой поделать. Ты, конечно, прав. Раз уж ты не мог стать моим мужем, то я захотела получить от тебя другое. И дать тебе все, что могу. А в остальном… Я знаю, что ты не будешь верить мне. Я слишком дурно себя вела, чтобы ждать от тебя чего-то другого. Но, несмотря на это,
– И чего же ты сейчас хочешь от меня?
– Я должна… Нет, я хочу, – поправилась она, – остаться в Чеслее еще некоторое время.
Обнаженный Ричард возвышался над ней и молчал. Он как будто не знал, что сказать. Соскочив с кровати, Эванжелина подбежала к нему и подобрала с пола свое платье. Посмотрев на него через плечо, она покачала головой и бросилась к двери.
Он шагнул к ней, вытянув руку.
– Нет! – крикнула Эванжелина. И повторила:
– Нет! Кое-как натянув платье, она торопливо выбежала из спальни, а потом осторожно прикрыла за собой дверь.
Ричард долго смотрел ей вслед, а затем перевел взгляд на ее туфельки и чулки, лежавшие посреди его спальни.
Глава 35
Стояла темная ночь, лишь клочья белой пены, пляшущие на гребнях волн, тихо плескавшихся у входа в пещеру, светились в беспросветной мгле. Было очень холодно, и девушка поплотнее закуталась в темный плащ, пробираясь к пещере. Как обычно, она старалась держаться в тени кустов и деревьев.
Эванжелина решила, что этой ночью передаст человеку Хоучарда письмо для Джона Эджертона – письмо, в котором она написала о том, что хочет выйти из игры. Так больше продолжаться не может, не должно.
Эванжелина вспомнила, как утром Ричард пришел следом за ней в конюшню.
– Я так и думал, что ты станешь избегать меня и задумаешь сбежать, – проговорил он. – Нам надо поговорить, Эванжелина.
Она кивнула. А что еще ей оставалось?
– Ты плохо спала?
Разумеется, она плохо спала, но не представляла, что это видно по ее лицу.
– Не тревожься, – небрежно бросил Ричард. – Я не собираюсь перебрасывать тебя через плечо и тащить в свою постель. Вообще-то мне бы, конечно, хотелось обнять твое обнаженное тело, но я не притронусь к тебе.
Ну что сказать на это? Что она готова отдать все на свете, лишь бы обнять его нагое тело?
– Я решил, что не буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока ты не согласишься стать моей женой. Ага, по твоим глазам вижу, что ты по-прежнему не хочешь взять меня в мужья. Стало быть, как любовник я устраиваю тебя больше. И ты предпочитаешь быть моей любовницей? Судя по тому, с какой скоростью ты залилась краской, передо мной уже не вдова болвана Андре, а мадемуазель Эванжелина де Бошам.
– Я рассказывала об Андре, имея в виду одного молодого француза, графа де Пуйи. Он хотел жениться на мне.
– Надеюсь, ты отказала этому идиоту?
– Да.
– Ты
– Нет, этого я больше делать не буду. Можешь смеяться надо мной и дразнить до тех пор, пока я не задумаю проткнуть тебя одной из твоих старинных шпаг. Однако прошу вас выслушать меня, ваша светлость. Пожалуйста, дайте мне время для того, чтобы я могла как следует все обдумать и решить, как поступить дальше. Я ведь не слишком многого прошу?
Ричард потер рукой подбородок.
– Да уж, это прямо-таки уступка с твоей стороны, – медленно произнес он. – По-моему, я продвинулся вперед. Нет, ты просишь не слишком многого. Перед собой ты видишь самого терпеливого человека на свете. Хотя вообще-то я не отличаюсь этим качеством. Больше всего мне сейчас хочется раздеть тебя, бросить на стог сена и заняться любовью. – Он глубоко вздохнул. – Нет, я дал слово, но и ты должна в ответ пообещать, что не станешь избегать меня.
И она согласилась…
Эванжелина натянула капюшон пониже, чтобы прикрыть лицо. С каждым мгновением становилось все холоднее. Впрочем, это было понятно – она подходила все ближе к воде.
Эванжелина спешила, потому что у нее было мало времени.
Дав фонарем сигнал, она отправилась к пристани, чтобы встретить баркас, скользящий по воде к берегу. До нее донеслось несколько коротких свистков, и баркас причалил. Двое мужчин спрыгнули на пристань и стали о чем-то перешептываться с теми, кто остался на борту. Потом один из них оттолкнулся от пристани рукой, и баркас медленно отошел в море.
Один из мужчин тихо приблизился к Эванжелине.
– Вы и есть Орлица? – недоверчиво спросил он. Эванжелина уже привыкла к тому, что никто не ожидал встретить здесь женщину – се тайну тщательно охраняли. Она кивнула.
– А вы – Поль Трейсон? Улыбнувшись, он подошел ближе.
– Да, – ответил мужчина, вручая ей пухлый конверт. – Здесь все инструкции. Мне сказали, что я должен подождать, пока вы их прочтете.
Вместо того чтобы вернуться в пещеру, Эванжелина опустилась на колени прямо на берегу, зажгла спичку и быстро пробежала глазами послание, Трейсон должен был стать помощником всемогущего Ротшильда. Эванжелина с ужасом подумала о том, какой политический резонанс получит это событие.
Бросив сгоревшую спичку, она торопливо черкнула на обороте листа свои инициалы и встала на ноги.
– Замечательно, месье. Уже поздно, и вам надо торопиться. Кстати, передайте это, пожалуйста, Линксу. Трейсон нахмурился, но согласно кивнул.
– Ладно, – буркнул он. – А вот это для вас. – И он дал ей два конверта.
В одном, видимо, были дальнейшие инструкции от Хоучарда, а в другом – письмо от ее отца.
– Еще немного, – заговорил Трейсон, – и вы займете иное, более значительное положение. Через несколько месяцев император справится с английским Железным Герцогом – тогда ваша помощь станет особенно ценной.