Прелестная наездница
Шрифт:
Никто из ближайших друзей не знал о намерении Эвана жениться на леди Лидии: совсем ни к чему пугать их раньше времени, но они не очень удивятся, узнав, что это брак по расчету, ради политики. Никто из них не собирается жениться ради такой пошлости, как любовь. Ну разве что Кендалл, усмехнулся Эван.
Что касается его самого, для него амбиции куда важнее любви, поскольку помогают продвинуться в жизни и занять более высокую ступень на карьерной лестнице.
Эван оглянулся на особняк. Взгляд его скользнул на большое окно третьего этажа, выходившее на эту сторону. Спальня Филиппа, которую тот не покидал
Эван подошел к ограде паддока и перевел взгляд на подъездную дорожку, куда прибывали карета за каретой, что везли вещи, купленные на лондонском аукционе на этой неделе. Он приобрел почти все, ради чего ездил в город, но главной покупкой, конечно, был жеребец. Эван и Форрестер, тренер, собирались сделать все возможное, чтобы арабский скакун выполнил то, для чего его купили. Они не должны потерпеть неудачу.
Эван снова посмотрел на коня. Жеребец проскакал мимо конюшенного, и тот отлетел назад, опрокинув ведро с водой, которое нес в дальний конец паддока. Эван подбежал и помог мальчику подняться.
– Простите, милорд, – заикаясь, пролепетал мальчишка. – Прошу вас, не выгоняйте меня!
Эван нахмурился, не в силах понять, что так испугало паренька.
– Это ты новенький, которого нанял мистер Херефорд?
– Да, сэр, – судорожно сглотнул мальчик. – Я здесь работаю всего два дня. Пожалуйста, не выгоняйте меня, милорд!
– Это была всего лишь оплошность, мистер… – Эван замолчал, ожидая, чтобы паренек назвал свое имя.
– Кандл, милорд. Меня звать Джеффри Кандл.
– Вот и хорошо, Кандл. Как я уже сказал, это была всего лишь оплошность, а я не увольняю добросовестных работников за такие мелочи. В следующий раз просто иди с ведром кружным путем, рядом с забором.
На лице мальчика отразилось огромное облегчение, а на потрескавшихся губах появился намек на улыбку.
– Ага, милорд. Конечно. – Он подхватил ведро и заторопился было обратно в амбар, чтобы снова наполнить ведро, но Эван его остановил:
– Скажи-ка, просто любопытно, где ты работал раньше, до прихода сюда?
– В имении лорда Мейфезера, милорд, – ответил мальчик, почему-то вздрогнув.
– Вот как? Что ж, понятно. Можешь идти.
Мальчик убежал, а Эван покачал головой. Лорд Мейфезер, уже старик, жил в обветшалом имении примерно в двух часах езды, славился дурным нравом и плохо обращался со своими слугами. Ничего удивительного, что бедный парнишка так боится увольнения.
Эван опять посмотрел на скакуна. Великолепный жеребец тряхнул гривой и взвился на дыбы, оторвав красивые копыта от утрамбованной земли.
Он нужен Филиппу. Эван не мог подвести друга. В конце концов, он обязан ему жизнью.
Глава 3
Теодора, расправив плечи, глубоко вздохнула и села за письменный стол. Она не особенно любила писать письма, но, если возникала такая необходимость, все-таки писала. На сей раз ей придется хорошенько подумать и сочинить что-то вроде истории. Нет, не лгать, конечно, но ведь ничего страшного не случится, если слегка исказить правду, раз уж это совершенно необходимо? Нет, ну в самом деле?
Она уже успела зачеркнуть несколько строчек на очередном листе веленевой бумаги и собиралась начать
– «Уважаемый лорд Клейтон, мой брат сообщил, что на аукционе вы выиграли арабского скакуна, ранее принадлежавшего герцогу Харлоу. Я хотела бы узнать, не желаете ли вы продать эту лошадь мне».
Черт побери! Нет. Это слишком банально. Тея зачеркнула написанное.
– «Уважаемый лорд Клейтон, похоже, у нас с вами есть что-то общее – любовь к хорошим лошадям. Не продадите ли вы мне арабского скакуна? Я буду вам вечно благодарна».
Нет. Нет! Слишком безысходно. Тея зачеркнула написанное.
– «Уважаемый лорд Клейтон, позвольте вам представиться. Меня зовут леди Теодора Баллард. Я дочь графа Блэкстоуна, и мы с вами соседи. Я хочу купить вашу лошадь».
Фу-ты! Слишком прямолинейно.
– «Уважаемый лорд Клейтон, возможно, вам это неизвестно, но Алабастер, арабский скакун, будучи жеребенком, принадлежал мне. Я люблю его с самого детства. На прошлой неделе мой брат попытался выкупить его для меня, но, похоже, ваше желание обладать этим конем так же велико, как наше, даже сильнее, раз уж вы выиграли этот аукцион. Я обращаюсь к вам как к владельцу и любителю лошадей. Не могли бы вы рассмотреть мое предложение выкупить у вас этого коня за полную цену, которую вы заплатили? Я была бы вам вечно благодарна. Кроме того, вы, возможно, уже жалеете о том, что потратили на него столь непомерно высокую сумму.
Теодора Баллард».
Она перечитала написанное несколько раз и вычеркнула строчку насчет сожалений о непомерной сумме: это может его рассердить.
– Что думаешь, Мэг? – спросила Тея у камеристки, занятой мелким ремонтом одежды.
– Почему вы не упомянули, что ваш отец продал Алабастера, даже не поставив вас в известность?
Тея немного подумала.
– Вряд ли ему это было бы интересно. Возможно, он просто хочет получить назад свои деньги, и я намерена их ему отдать.
Мэгги покачала головой.
– Надеюсь, вы хорошо все обдумали и в один прекрасный день не пожалеете о принятом решении.
Тея поджала губы.
– Я могу сожалеть лишь о том, что этот пронырливый старикашка виконт Клейтон вынудил меня потратить так много, чтобы получить то, что я хочу.
– Но ведь есть же и другие лошади, – осторожно заметила Мэгги.
– Даже не вздумай меня отговаривать! – воскликнула Тея, закрыв ладонями уши, давая понять, что не желает об этом слушать. – Алабастер один, и другого не будет никогда.
– Господи, как же вы упрямы! – буркнула Мэгги, возведя глаза к потолку. – Отлично, отправляй свое письмо. Но я и вправду не представляю, как ты раздобудешь такую уйму денег.
Тея пожала плечами. С тех пор, как услышала, за какую цену ушел Алабастер, она только об этом и думала.
– Я решила написать дядюшке Тедди. Он богат, как Крез, и любил мою маму до безумия.
– И вы думаете, он даст вам столько денег? – с сомнением уточнила Мэгги.
– Не вижу, почему бы и нет. Кроме того, это будет всего лишь ссуда.