Прелестная Ромина
Шрифт:
— Конечно, предусмотрел. На всякий случай. Хотя мне почему-то казалось, вы предпочтете свои. В них вам будет гораздо удобнее.
— Какая трогательная забота, — пробормотала Ромина. Выдвинув ящик туалетного столика, девушка достала оттуда несколько пар темных очков в дорогих футлярах, своих и Криса, чуть поколебавшись, выбрала те, что в темно-красном кожаном футляре, и надела их.
— Какого цвета платок мне, по-вашему, подойдет?
— Для самолета какой-нибудь темный, а вот в «Савой» лучше явиться в чем-то ярком, бросающемся
Кивнув, Ромина выдвинула другой ящик, быстро нашла то, что хотела: простенький темно-синий шелковый платок, в котором она не будет отличаться от сотен других женщин, путешествующих в это время года, и цветастый алый шарф — парижское приобретение.
— Все, я готова.
— Прекрасно, прекрасно, — довольно отозвался мужчина. — Вы не перестаете меня удивлять, мисс Фей. Обычно моих подружек мне приходится ждать намного дольше.
— Значит, приготовьтесь, впереди вас ждет немало сюрпризов, — мстительно ответила Ромина.
— К этому я готов. Должен сказать, вы весьма отличаетесь от большинства знакомых мне женщин… Кстати, эти прекрасные орхидеи, которые почему-то пришлись вам не по душе, прислал Алекс Салвеков?
Чего-чего, а такого вопроса Ромина не ожидала, поэтому не смогла сразу найти нужных слов. Только молча моргала, лихорадочно соображая, что бы такое ответить. А он, прекрасно понимая ее смущение, безжалостно продолжал:
— А знаете, Ромина, в лондонских кругах все только и говорят о том, что «русский дворянин» пользуется у прекрасного пола огромной популярностью. Немного странно видеть, какой неоправданно жестокой экзекуции подвергся один из его бесценных подарков любимой женщине…
— Полагаю, это не предмет для обсуждения! — сердито перебила его Ромина.
— Да, да, вы совершенно правы, я тоже так думаю, — с непонятной готовностью согласился Мерлин и совершенно серьезно добавил: — Хотя… Скажите, а ваше столь внезапное исчезновение его не удивит?
— Алекс Салвеков для меня никто! И его чувства, уверяю вас, меня совершенно не интересуют. Как и его ощущения…
— Может, раньше он и был для вас никто, но теперь стал… Он ведь обязательно удивится и почти наверняка начнет всех расспрашивать. А это нам с вами сейчас ни к чему… Мне кажется, вам стоит написать ему вежливую записку, поблагодарить за прекрасные цветы и предупредить, что вам надо на несколько дней срочно уехать из Лондона… ну, скажем, навестить престарелую тетушку в Борнмуте или Шотландии… Не важно где, лишь бы этому ловеласу не пришло в голову последовать за вами.
— Не вижу причины ему усиленно меня искать, — резко ответила Ромина. — Да и вообще, по-моему…
Мерлин недовольно наморщился и предостерегающе поднял руку:
— На вашем месте я не был бы так уверен. Ведь вы, Ромина, нравится вам это или нет, весьма красивая девушка, и к тому же ваш разлюбезный Салвеков только что потратил на подарок по меньшей мере двадцать пять соверенов!
Ромина досадливо поджала губы.
Ей очень хотелось заметить этому самовлюбленному Мерлину Форду, чтобы он не совал свой длинный нос в чужие дела. Но, увы… в глубине души она прекрасно понимала — он прав.
— Ладно, в каком-то смысле, пожалуй, вы правы, — неохотно пробурчала девушка. — Сейчас напишу… Но учтите, я его не так уж хорошо знаю. Познакомилась на светском рауте у известной вам леди Давидсон на прошлой неделе. Хотя несколько раз виделась с ним и до этого… Он ведь постоянно бывает на любых приемах.
— Да, любви к высшему свету ему не занимать, — насмешливо отозвался Мерлин.
Защищать «русского дворянина семнадцатого века» у Ромины не было желания, но высокомерие этого выскочки Мерлина Форда… Она не могла удержаться от того, чтобы хоть как-то не поставить его на место!
— А почему бы и нет? Он весел, довольно забавен и… очень богат! — тут же парировала девушка.
Впрочем, и Мерлин Форд не остался в долгу.
— Что правда, то правда. Против такого сочетания ни одна женщина не устоит.
Ромина с досадой почувствовала, как ее щеки заливает краска… стыда. Причем не столько от благородного гнева на неприличный намек, сколько от стыда и унижения… Ведь она одна из тех, кто нашел Алекса неотразимым.
Не говоря ни слова, девушка вышла в гостиную, присев на краешек стула, быстро нацарапала на бумаге несколько строк, достала из ящика письменного стола чистый конверт, надписала и, не вкладывая в него послание, вернулась в спальню.
— Вот, прочтите. — Она протянула письмо Мерлину. — Не сомневаюсь, вы захотите лично убедиться, что там все, как надо.
Мерлин молча взял листок, внимательно, не пропуская ни слова, прочел, вложил в конверт и сунул себе в карман.
— Я позабочусь о том, чтобы это передали из рук в руки и в должное время… Естественно, после нашего отъезда. Полагаю, вам вряд ли хочется, чтобы он тут же прилетел сюда и начал выспрашивать про вас у консьержа, так ведь?
Ромина открыла было рот, чтобы нагрубить, но… передумала и промолчала.
Мерлин внимательно осмотрелся:
— Кажется, мы ничего не упустили из виду… Вот только… Как вы решили вопрос с женщиной, которая каждый день приходит убирать квартиру?
— Сегодня утром сказала, что ненадолго уезжаю. Она в общем-то привыкла к нашим с Крисом постоянным отъездам-приездам… — Ромина чуть поколебалась, но затем все-таки решилась. — Но… но про Криса я ничего не говорила… Она заботится о нем вот уже больше десяти лет, и я… я просто не смогла признаться ей…
Мерлин одобрительно кивнул:
— Правильно. Генерал считает, что до нашего возвращения из Каира о гибели Криса не следует делать никаких объявлений. Ни официальных, ни каких-либо иных!