Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги

Афанасьев Александр

— Но сэр…

— Вы выполнили свой долг, мистер Малк. Теперь — я должен выполнить свой. Пока — найдите какое-нибудь тихое местечко и укройтесь на пару дней. Джентльмены, проводите мистера Малка к выходу с базы.

Вашингтон. Округ Колумбия

Бывшая психбольница Святой Елизаветы

27 июля 2015 года

Продолжение

Основной

представительско-рабочий офис Министерства безопасности Родины — гораздо менее известен, чем здания Пентагона или ЦРУ, к которым можно водить экскурсии и брать с туристов деньги за прикосновение к самой власти. Недавно организованное Министерство безопасности Родины сначала, можно сказать, ютилось по съемным углам, потом — для него построили несколько уродливых, бетонных зданий — но все было не то. Но сейчас для DHS почти построили здание, называемое Кампусом. Это было историческое вашингтонское здание, здание бывшей психиатрической больницы Святой Елизаветы, расположенное в тихом, зеленом месте, почти в пригороде. Окончательно здание должны были ввести в эксплуатацию в следующем году — но для руководящего состава министерства все уже было готово и министр безопасности Родины Ти Джей Пачеко ездил на работу именно сюда.

Сопровождаемый двумя неприметными, но не отрывающимися ближе чем на сто метров фургонами, лимузин министра подкатил к зданию, профессионалы быстро перекрыли все возможные направления для нападения — и только тогда начальник службы безопасности министра открыл бронированную дверь лимузина. Он был опытным волком, с десятью годами службы в полиции и пятнадцатью в Секретной службе и порой — он истово желал того, чтобы какие-нибудь террористы, неважно какие — все же нашлись. Но террористы не находились — и ему приходилось выполнять свою работу, которую он выполнял всегда от и до из-за гордости за свою профессию и свою службу.

Министр Пачеко не выспался и был зол. Навалилось много всего — и он не знал, что делать. Ситуация в Иране… он просто не знал, что докладывать президенту. Все рассыпалось на глазах, военная операция — причем политическое решение уже было принято — оказывалась нагромождением частных и плохо согласуемых между собой планов. Сил не хватало, причем катастрофически — север не обеспечен совершенно, как поведет себя Пакистан — непонятно, а ведь у них там общая граница! В Азербайджане, на который возлагались большие надежды — произошел ядерный взрыв, там сейчас черти что творится. Единственно, что было в относительно порядке — это авианосцы. Но у них хватало уже ума понять — что новыми бомбардировками, сколь угодно массированными — дело не поправить. Если только — рискнуть и жахнуть ядерным оружием.

Но для этого — совсем не время. Их могут обвинить в чем угодно — в том числе и в организации взрыва в Баку как бы дико это не звучало.

И вдобавок ко всему этому — перед ним вполне реально замаячил призрак ответственности — ответственности личной, которую ни на кого не переложишь — за старые события в Африке. Человек, которого он считал другом, реально дал ему понять, что прикрывать его собой не собирается.

И он ничего

не мог с этим пожелать.

Он прошел в здание — у него, как и в старом здании ЦРУ был отдельный вход. Недостатком этого комплекса зданий было то, что они были построены не с нуля — а представляли собой исторические здания, которые нельзя было ломать, вдобавок — они строились совсем для других целей. Итог — длиннющие коридоры, по которым добраться к нужному месту не так то просто. А если каждый день, да по нескольку раз…

Уже у своего кабинета он заподозрил неладное — дверь была приоткрыта, простого человека в отсутствие хозяина этого кабинета не пустили бы даже в приемную — он дал на этот счет прямые и недвусмысленные указания и подчиненные имели несколько раз возможность убедиться, что будет если их игнорировать. Но когда он увидел того, кто сидел в приемной, дожидаясь его — он испытал смешанное чувство ярости и страха. Потому что это был генерал армии Дэвид Петреус, бывший директор ЦРУ и его смертельный враг.

Тем не менее (работа в команде превыше всего) — он изобразил на своем лице радушную улыбку.

— Генерал… Соскучились в Брюсселе по американским гамбургерам, а?

Генерал не принял предложенного тона.

— Надо поговорить. Давайте, пройдем в кабинет.

У себя будешь распоряжаться, козел…

— Да, конечно…

Оказавшись в кабинете, он демонстративно посмотрел на часы. Это было вежливым намеком собеседнику на то, что времени ему будет отпущено не так уж и много.

— Система защиты от прослушивания работает?

Пачеко с обиженным видом, демонстративно отодвинул ящик стола.

— Конечно.

— Тогда я бы хотел знать, известны ли вам эти снимки, и если да — то какого хрена ничего не предпринимается по этому поводу.

На полированный, чисто прибранный (истинная честь бюрократа — чисто прибранный стол) стол шлепнулись, разлетевшись веером, спутниковые снимки. Пачеко, едва глянув, узнал их, помрачнел лицом. Этого только не хватало.

— Да, нам известны эти снимки. Они расшифрованы и интерпретированы, удовлетворительное объяснение этому получено.

— И какое же?

— Сэр, я не уверен, что ваш допуск позволяет обсуждать такую информацию. Вы уже не директор ЦРУ, и…

— Что вам на сей раз наплел VQHUMMER? — перебил его генерал.

— Сэр, это совсем не то, что следовало бы обсуждать даже здесь.

— Наоборот, это именно то и сейчас самое время. Вы хоть понимаете, что стоит на кону?

— Этот агент никогда не подводил нас, генерал.

— Напротив, он подвел нас к первому военному поражению США с тысяча девятьсот сорок первого года. Попробую угадать — он сказал про совместные пакистано-китайские учения, да?

— Мы поверяем данные, перекрестная проверка подтвердила истинность данных, какие мы получили. Вам известны правила.

— К черту правила. Отойдите на несколько шагов назад, посмотрите на картину в целом. Вы что — не видите, что они заставили нас максимально распылить силы и измотали нас? Мы теперь как бык на арене — и матадор уже здесь! — генерал ткнул пальцем в фотографии на столе.