Прелюдия к Академии (Прелюдия к Основанию)
Шрифт:
– Мы знаем. И тем из нас, кто общается с варварами, приходится волей-неволей взирать на эту растительность. Мы страдаем, но смотрим, однако было бы несправедливо и жестоко заставлять всех Братьев созерцать то, что, на наш взгляд, оскорбительно.
– Ну, хорошо, Протуберанец, хорошо, – проворчал Селдон. – Но скажите, я хочу понять… Рождаетесь вы, как все, с волосами на голове и, как я понял, до совершеннолетия носите их. Так? Зачем же их потом удалять? Это просто обычай, или за этим кроется что-то рациональное?
Старик-микогенец гордо ответил:
– Депиляция,
Не дождавшись ответа на свою тираду (честно говоря, Селдон и не нашелся, что ответить), Протуберанец вытащил из потайного кармана пригоршню кусочков разноцветного пластика, пристально разглядел лица новых знакомых и протянул им шапочки.
– Цвета должны подойти, – сказал он. – Никто, конечно, не поверит, что вы прошли депиляцию, но зато вы никого не оскорбите своим видом.
Протуберанец подошел к Селдону и показал, как надеть шапочку.
– Прошу тебя, варвар Селдон, надень ее. Поначалу будет казаться, что это трудно, но потом ты привыкнешь.
Селдон напялил шапочку, но она все время сползала с головы.
– Начни с бровей, – посоветовал Протуберанец и уже протянул было руки, чтобы помочь.
– Может, поможете, правда? – улыбнулся Селдон.
Протуберанец отшатнулся в ужасе.
– Нет! Это немыслимо! Тогда я коснусь волос!
В конце концов Селдон с горем пополам натянул шапочку, вняв совету Протуберанца. Дорс справилась с шапочкой в два счета.
– А как ее снимать? – поинтересовался Селдон.
– Потянуть за краешек в любом месте. Вообще ты сам поймешь, что и надевать шапочку, и снимать гораздо легче, если немного подстричься.
– Нет уж, я лучше помучаюсь, – отшутился Селдон и, обернувшись к Дорс, утешил ее: – А ты все такая же хорошенькая, Дорс, тебе даже идет, правда характера в лице стало чуть меньше.
– Он никуда не делся, весь при мне, – заверила его Дорс. – Не горюй, привыкнешь ко мне вот такой, лысой.
– Не хочу, – прошептал Селдон. – Не хочу привыкать и надеюсь, мы не пробудем здесь слишком долго, чтобы пришлось.
Протуберанец надменно отвернулся, не желая слушать, о чем шепчутся варвары.
– Если вы сядете в мою машину, – проворчал Он, – я отвезу вас в Микоген.
– Честно говоря, – призналась Дорс, – я не верю, что я на Тренторе.
– Надо понимать, что ты ничего подобного раньше не видела? – спросил Селдон.
– Я ведь всего два года на Тренторе, и из Университета почти никуда не выбиралась. Так что путешественницей меня не назовешь. Бывала, конечно, кое-где, кое-что слышала, но такого… обезличивания… – прошептала она.
Протуберанец вел машину ровно и неторопливо. По пути им встречались другие автомобили. Лысины водителей поблескивали в лучах огней.
Улица была застроена трехэтажными домами. Все они были на одно лицо. Все улицы пересекались под прямым углом, все кругом было серое, безликое.
– Скучно, – пробормотала
– Уравниловка, – прошептал в ответ Селдон. – Наверное, все это для того, чтобы ни один из Братьев не мог похвалиться перед другими.
На улице было довольно много пешеходов. Тротуары не двигались, не слышалось шума экспресса.
– Похоже, – предположила Дорс, – те, что в сером, – женщины.
– Трудно сказать, – пожал плечами Селдон. – Все в балахонах, все бритоголовые.
– Да, но те, что в сером, посмотри – они или парочками или вместе с теми, кто в белом. Те же, что в белом, ходят и поодиночке, а Протуберанец – в белом.
– Может, ты и права, – кивнул Селдон. – Сейчас спросим. Протуберанец, я хочу полюбопытствовать…
– Хочешь – спрашивай, но не жди, что я отвечу.
– Мы, похоже, проезжаем жилые районы. Тут ни вывесок, ни промышленных предприятий…
– Наше сообщество – крестьянское. Мы занимаемся только земледелием. Откуда ты родом, если тебе это неведомо?
– Вы прекрасно знаете, что я нездешний, – огрызнулся Селдон. – На Тренторе я всего пару месяцев.
– Все равно.
– Вы говорите, что заняты земледелием. Но пока нам не встретилось ни единой фермы.
– Они внизу, – коротко ответил Протуберанец.
– Значит, здесь только жилые районы?
– Да, здесь и кое-где еще. Мы такие, какие есть. Все Братья со своими семьями обитают в одинаковых жилищах, каждая когорта живет в коммуне, ничем не отличающейся от других, у всех – одинаковые машины, и все Братья водят их сами. У нас нет слуг, никто не живет за счет труда других. Никто не имеет права никем командовать.
Селдон движением бровей напомнил Дорс о том, что недавно сказал шепотом, и, обратившись к Протуберанцу, спросил:
– Однако кто-то у вас одет в серое, а кто-то – в белое. Это как понимать?
– Это надо понимать так, что одни из людей – Братья, а другие – Сестры.
– А мы?
– Ты – варвар и наш гость. Ты и твоя… – Протуберанец запнулся, – …твоя спутница не обязаны перенимать все обычаи Микогена. Но тебе придется носить белый балахон, а твоей спутнице – серый, а жить вы будете в жилище, предназначенном для гостей. От наших жилищ оно ничем не отличается.
– Равенство для всех… восхитительный идеал! Но ведь вас, наверное, становится все больше? Как же быть? Резать все тот же пирог на более мелкие кусочки, чтобы всем досталось?
– Нас не становится больше. Мы не можем себе этого позволить, Тогда нам понадобилось бы расширять территорию нашего обитания, а это пришлось бы не по нраву соседним варварам, или мы были бы вынуждены жить хуже, чем сейчас.
– Ну, а если… – начал было Селдон, но Протуберанец резко оборвал его.
– Хватит, варвар Селдон. Я предупредил тебя: я не обязан отвечать. Мы пообещали нашему другу, варвару Челвику, обеспечить тебе безопасность, покуда ты не станешь вмешиваться в нашу жизнь. Это мы сделаем, но не более того. Любопытство позволительно, но, если оно переходит границы, мы можем выйти из себя.