Прелюдия к Гробнице Уничтожения
Шрифт:
Он хорошо помнил.
В стекле открылось крохотное отверстие, когда он поставил фигуру, и почувствовал укол. Крошечный клинок беса уколол его в большой палец.
И Пион провалился в забвение.
Когда он проснулся, то обнаружил себя на диване в другой камере, с панорамными окнами в куполе и огромным телескопом. Медленно повернув голову, он понял, что это комната за дверью из железного голема.
И дверь оставалась открытой.
Он начал представлять, как медленно и тихо продвигается к дверному проему, как заметил, что железная рука, образующая ручку, шевелит
– Хорошо сыграно, – произнес глубокий властный голос. – Ты знаком с правилами шахматной игры, по крайней мере, достаточно, чтобы поставить мат черному королю. К несчастью для тебя, это был не тот король.
Пион повернулся и последовал за голосом к фигуре, вырисовывающейся на фоне окон.
– Возможно, было естественным предположить, что нужно победить черного короля, победить зло. Но нет, шахматы – это игра самодисциплины и мастерства. Вместо этого ты должен был победить белого короля, преодолеть себя. Ты даже не мог предположить такую возможность, не так ли?
Пион осмотрел свою руку. Укол в большом пальце все еще был на месте, боль в ране уменьшилась до слабой пульсации.
– Ты должен был умереть, плут. – Фигура наконец отвернулась от окна и подошла. – В любой другой раз, я бы позволил тебе умереть…однако сейчас мне нужен слуга.
Пион заметил больных животных. Баран, единственным признаком прежней силы которого заключалась в ширине тела, был покрыт истонченной и разлагающейся шкурой, неспособный даже поднять собственную голову под тяжестью рогов. Подошел Альфин Бископ. Когда он попал в поле зрения, Пион отпрянул. Остатки волос священника свисали вниз, кожа желтовато-желтая, сочилась, нос уже сгнивший и трупный: эдакий образ демона Антраксуса, живого человека, превращающегося в нежить.
– Что… – Пион медленно обретал голос. – Что вы хотите, чтобы я сделал?
– Я хочу, чтобы ты доставил сообщение.
По словам Бископа, сообщение должно быть доставлено Арфистам – организации, как он намекнул, способная задержать Теневого Вора, после доставки сообщения.
– Это риск, на который тебе придется пойти. Сообщение очень важно.
Из всех планов, с квазитами и заводными устройствами, Пиону меньше всего понравился этот. Он не собирался ничего доставлять.
– Где твои собственные слуги? – спросил он, растягивая время для того, чтобы попытаться убежать через дверь. – Что с ними случилось?
– Ушли, - сказал Бископ. – Все ушли. Мои самые доверенные слуги, которых я вернул в этот мир, чтобы найти ответ. Они ничего не узнали или не вернулись. Что касается остальных, то некоторые бежали отсюда самостоятельно. Бросили свою службу. Остальных я уничтожил. В конце концов, они мне больше не понадобились бы. Единственные новости, которые я когда-либо получал, касались членов моей бывшей группы ... о тех, кто когда-то умер и тоже вернулся. Кажется, мы все разделяем общую судьбу. Мы гнием.
– … То есть…подобные новости по всему городу, – сумел прошептать Пион.
– Думаю, на всем Побережье Мечей. – Бископ отвернулся, избавляя
Пион понятия не имел. Пострадало не только физическое тело Бископа, но и его разум и вера. Пион не мог сказать, что пострадало больше, или что было более неприятно.
– Или, возможно, нас наказывают за наши проступки. Разве я не должен был жить в лачуге вместо этого особняка? – Бископ отступил к окну, обращаясь прямо к небу. – И все же эти материальные вещи способствовали моей миссии. В конце концов, должен ли я драться голыми руками, когда я могу убить гораздо больше дьяволов адамантиновой булавой? Должен ли я платить за ужин для нищего, если я могу принимать здесь политиков и убеждать их заплатить за столько ужинов для бедных?
Бископ подошел к телескопу.
– Возьми это устройство. Это не просто механизм. Представляешь, это живое существо. Чернокнижник, построивший мою шахматную доску, сконструировал для меня еще и это. Работающие модроны: неисправимые хулиганы, которые все еще живы, теперь служат телескопами. Они должны служить, в противном случае их тела распались бы. И они мне были нужны…
Когда Бископ повернулся к нему спиной, Пион передвинулся на край дивана.
– Но разве я имел право использовать их, чтобы смотреть в небеса? Наказывают ли меня за шпионаж за богами? Но без них я бы не узнал, что делать с этим проклятием.
Бископ повернулся, и Пион замер. Тем не менее, его ноги были крепко сжаты, как натянутый арбалет, готовый к прыжку.
– Все это кажется жестоким… – Пион рассматривал телескоп, шахматную доску и особенно дверь наружу. Он взял себя в руки, чтобы пройти через все, что бы ни произошло. – Все эти существа живые и заключены в тюрьму для ваших целей.
– Эти существа злые либо по своей природе, либо по совершенным действиям. Я мог бы уничтожить их всех. Я уничтожил многих из них. Другим я позволил жить и оставил для службы. Возьми модронов – с их помощью я увидел плоские небеса. А ты доставишь сообщение для Арфистов. Все мои слуги ушли, поэтому я должен полагаться на вора, который пришел ограбить меня. Я не могу уйти отсюда. В моем ослабленном состоянии враги легко сразят меня на улице. Ты должен доставить мое сообщение. И прежде чем ты бросишься в дверь без моего сообщения, ты должен знать, что...
Пион уже достиг порога и остановился.
– … Яд ланцета все еще в твоем теле. Я использовал исцеляющую магию, чтобы замедлить его. Так что теперь он медленно ползет к твоему сердцу, а не гонится. Его невозможно вылечить.
У Теневых Воров было множество отравителей, а также долгий опыт исцеления новичков, которые учились как ставить, так и обезвреживать ловушки покрытые ядом.
– Нет-нет, всегда есть лекарство, – пробормотал Пион, – лекарства или заклинания для нейтрализации яда.