Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник)
Шрифт:
– Ничего подобного! – закричала Дина. – Она не была ни опечалена, ни расстроена этим. Она была мертвенно-бледной от злости.
– Дина!
– Ох, папочка, ты закрываешь на все глаза! Ты должен наконец понять, что это за женщина. Кому это знать, как не тебе?
– Дина! Дина! Я настаиваю…
– Нет! – воскликнула его дочь. – Нет! Вначале ты обвинял меня в том, что я что-то от тебя скрываю. Теперь же, когда я откровенна, тебя это также не устраивает. Прошу прощения за то, что мы с Генри не сдержали свое слово. Но мы выдержали срок практически до конца, и я не
Инспектор не мог сдержать смех.
– Дина! Дина! – повторял пастор.
– Да, я действительно очень сожалею. А теперь, мистер Аллейн, я скажу вам, что, по нашему с Генри мнению, мисс Прентис немного не в себе. Это общеизвестный феномен старых дев. Она пыталась подавить свою женскую природу с помощью религии. Ничего с этим, папа, не поделать. Это так. Но кузина Джернигэмов потерпела неудачу. Она становится все более подавленной, а когда видит двух молодых здоровых людей, любящих друг друга, то просто приходит в ярость.
– Это я потерпел неудачу, – сокрушался священник, беспомощно глядя на свою дочь.
– Нет, не ты. Ты ангел, но старомодный.
– Мне было бы интересно узнать, – поинтересовался Аллейн, – а как ангелы долетают до наших дней?
Дина улыбнулась.
– Если бы вы слышали мисс Прентис! – произнесла она. – Она наговорила нам кучу самых ужасных вещей. Она предположила… о, это было за гранью. Все, что эта женщина нам говорила, было насквозь пропитано ядом.
– Никто из вас не пытался ее остановить? – спросил Аллейн.
– Пытались, – ответила Дина, – но напрасно. Высказав все, она плюнула и пошла вверх по дороге, а мы отправились по домам.
– А что мистер Джернигэм?
– Мне кажется, он пошел на Клаудифолд.
– По крутой тропинке? Он не пошел вместе с вами? – удивился инспектор.
– Нет, – ответила Дина. – Не пошел. А что в этом особенного?
– Никак не могу понять, – сокрушался пастор, – как эта история связана с трагедией?
– Обещаю вам, – успокоил его Аллейн, – что никакая информация, не имеющая отношения к делу, не будет обнародована. Мы не заинтересованы ни в чем, что не имеет отношения к самому происшествию.
– Что ж, это с делом никак не связано, – заявила Дина. – Для меня и Генри это не имеет никакого значения.
– Что ж, – мягко произнес Аллейн, – давайте беспристрастно все проанализируем. Чем вы оба занимались в субботу после полудня? Это было вчера.
– Мы оба были дома. Папа пошел спать, а я повторяла свою роль.
– Во сколько вы вчера вечером приехали в ратушу?
– Мы вышли из дома в шесть часов тридцать минут, – ответил мистер Коупленд. – И пошли по дорожке через наш сад и рощу.
– Там кто-нибудь был?
– Да. Глэдис Райт была там, правда ведь, Дина? Она одна из лучших наших помощниц – и отвечала за программки. Она стояла в вестибюле ратуши. Думаю, остальные девушки либо уже были там, либо
– Вы сможете точно рассказать мне обо всем, чем занимались до момента трагедии?
– Конечно, смогу, – отозвался пастор. – Я убедился в том, что и копия пьесы, и велосипедный звонок, в который мне нужно было звонить, на своих местах. Затем я сел в кресло на сцене. Мне не хотелось мешать подготовке остальных, и нужно было следить, чтобы никто из зрителей не вошел за кулисы. Я был там, пока Дина не позвала меня, чтобы поговорить с мисс Прентис.
– Вы предполагали, что она не сможет играть?
– На самом деле нет. Наоборот, кузина мистера Джернигэма заверяла меня, что ее палец совсем не болит. Это было вскоре после ее прихода.
– Сложно ли вам было убедить ее не играть?
– Да, это оказалось непросто. Она была настроена решительно, но палец был в очень плохом состоянии. С такой рукой играть невозможно. Я сказал ей, что буду очень расстроен, если выступление все-таки состоится.
– За исключением описанной ситуации, вы ни разу не покидали сцену?
– До этого я подходил к телефонному аппарату, когда они пытались дозвониться в дом миссис Росс. Это было в половине восьмого вечера. Телефон в ратуше соединен с домашним. Наша горничная Мэри глуховата, и может пройти много времени, прежде чем она возьмет трубку.
– Мы все были не в себе, – сказала Дина. – Эсквайр, папа и я – мы все стояли у телефона и слушали указания мисс Кампанулы. Бедняжка. На эсквайре не было брюк, только розовые шерстяные кальсоны. Когда мисс Прентис проходила мимо и увидела его наряд, она закудахтала как курица и убежала. Но больше это никого не смущало, даже мисс Кампанулу. Мы все были очень взволнованы из-за опоздания других актеров. Папа уже намеревался идти домой, чтобы позвонить оттуда, когда мы наконец-то дозвонились до Мэри.
– Затем я вернулся на сцену, – пояснил пастор.
– Мне не удастся точно рассказать вам обо всех моих передвижениях, – сказала Дина. – Я была везде.
Она пристально посмотрела в окно:
– Вот и Генри идет.
– Почему бы вам не встретить его? – предложил Аллейн. – Расскажите ему, как я вас запугал.
– Вы меня не пугаете и не мучаете, но я все-таки встречу его, – ответила Дина.
Она открыла окно, перешагнула через низкий подоконник и вышла в сад.
– Она действительно хорошая девушка, – грустно проговорил пастор.
– Не сомневаюсь в этом, – поддержал его инспектор. – Мистер Коупленд, вы понимаете, в каком странном положении мы сейчас находимся? Если пуля предназначалась для мисс Прентис, то нам необходимо проследить за ее передвижениями. И если бы мы могли, то и за мыслями в течение последних дней. У нас необычная ситуация, так как есть живая жертва при совершенном убийстве. Вероятно, убийца может предпринять вторую попытку.
– Не может быть! Это ужасно!
– По словам вашей дочери, вам многое известно об этих двух женщинах, то есть и о фактической, и о вероятной жертве. Пожалуйста, расскажите мне хоть что-нибудь, способное пролить свет на этот запутанный клубок.