Премудрая Хозяйка
Шрифт:
Словом, всё на болезнь решил спихнуть. Мол, вины нашей нет, а это всё фароба неизвестная, от которой и уберечься никакой волк не умеет. Однако старый Хват мудро рассудил, что негоже соплеменников за нос водить.
– - Всякий минус можно на плюс переправить, -- учил он.
– - А то и на жирный плюс, если постараться.
На следующий день собралась вся стая, и Хват торжественный к волкам вышел. Глянуть на него, и сразу ясно: что-то необычное случилось.
– - Братья и сёстры!
– - торжественно возгласил Хват.
– - Великий дар снизошёл на наш род. Теперь счастливо и в сытости заживём! Волчата необнакавенные
Вокруг сразу загалдели: дескать, помним, а как же. Как её забыть, столь жути нагнала!
– - Во-во, знаете вы и то, что полюбила она мою дочку, нашу первую волчицу. Только Марушку к себе допускала, а теперь она лично ко мне приходила и советовалась со мной. Сказывала, что раз в тыщу лет так одаривает... И если уж на нас выбор пал, и спросит строго, случись чего.
– - Не дадим в обиду, жизнь за них положим!
– - чуть ли не хором грохнули волки.
– - Показывай уже!
– - Сразу они, наверно, не понравятся... Тут особое зрение нужно, внутреннее... Им смотреть надо, тогда и в истинном свете откроется...
– - Показывай, не томи!
Вынесли отец с матерью волчат на солнышко, тут все волки пасти и раззявили. Что и говорить, свезло так свезло...
– - Вот так красавцы!
– - ахнула Грызя Рыкова, сразу к Жуже повернулась и шикнула: -- Ну, что я тебе говорила!
– - Сама знала, -- отмахнулась Мухановская и громко спрашивает: -- Это что же, волку теперь на копытах скакать положено?
– - Не твоего ума дело, как будущим поколениям положено,-- важно сказал Хват.
– - Указ Хозяйки исполнять будем.
Разглядывать волчат не позволили, а скоренько их отец с матерью в логово унесли.
Пороптали волки малость, а куда деваться? Закон волчьей семьи. Хошь не хошь, а воспитывать надо. Вой не вой, а хвостом виляй. ***
Марушка после всего пережитого успокоилась маленько и словно другая стала. Любуется своими малышами, и такими они ей красивыми кажутся, что гордая и счастливая ходит.
Да и Лепард со временем по-другому заговорил. Волки в стае приняли волчат, поверили Хвату, и он тоже загордился малость. Перед Марушкой лисой вьётся, всё старается угодить -- видать, совесть заела, грызёт клыками, что попервости от детей отказался.
Обнимет Лепард жену эдак глазами и говорит ласково:
– - Какая же ты у меня умница-разумница. Каких красавцев мне родила! Видать, мы не из простых, раз Хозяйка нас отметила. Ох и свезло нам, ох, свезло! И заживём же сытно! Так хочется нормально, по-волчьи, пожить.
Ну да ладно, с Лепардом этим, расскажу лучше, как волчатам имена давали. Длинноухую девчушку Стешей назвали. Вспомнила Марушка, что прабабка Степанида ушастая была. Не заячьи, конечно, а всё же уши у той долгие были, перед другими волками на особинку. Припомнила ещё волчица, что у Степаниды жизнь удалась на славу. Долго и счастливо прожила. Взамуж восемь раз ходила, да и другие волки её шибко уважали. Природа её слухом особенным одарила, а такие в стае всегда в почёте. Сказывают,
Ну а среди волков поверье ходит, что имя судьбу приманивает. Марушка и замечтала, чтобы у дитя её тоже жизнь, как у прабабки, сложилась. "С такими ушами восемь раз взамуж, конечно, не походишь, -- думала она, -- но, если имя прабабкино удачу притянет, разок-другой доведётся".
Решила так-то и Хвату с Лепардом сказала, а те и перечить не стали. Хват припомнил, какая Степанида справная волчица была, а Лепарду самому имя понравилось.
Ту девчушку, у которой тулово выдры, Юлой назвали. Это Хват так придумал. Отчего ему такое имя на ум пришло -- неизвестно. Сразу, слышь-ка, глянул и говорит шутейно:
– - Надо бы с малолетства Юлку к речке приучать. Может, плавать, нырять научится и будет нам рыбу ловить. Всё какой-никакой разоставок для стаи.
– - Выдра она тебе, что ли?
– - отмахнулась со смехом Марушка.
– - Всё твои шуточки, папа!
А всё же малость замечтали, как будут ушишкой баловаться и карасей жирных лопать. Эх, какой же волк не любит рыбкой полакомиться!
Речки в Кара-Шимском краю и впрямь рыбные, а по пойменным озёрам щуки и карася и вовсе не счесть. Да только несподручно волкам рыбу добывать. Что уж не дано так не дано. Разве что разживётся какой волчина, если нерасторопная рыбёшка после паводка не успеет в реку уйти и на мелководье запутается.
Парнишкам запросто имена нашлись. Волчонка, который на бобрёнка похож, Бабром и стали звать. Хват опять шутейно предлагал имя Бобр так и прилепить, а Марушка вспомнила, что в восточных лесах тигра бабром называют. Крепышу с белёсой шубой заранее приготовленное имя дали -- Маркел.
Ну а уродливого волчонка, который с копытами, поначалу Онькой назвали. Это имя Марушке самая близкая подруга Груша присоветовала. Молодая мамаша её в гости пригласила и единственной разрешила волчат разглядывать. Обсмотрела Груша волчат и долго хохотала, как ненормальная, а потом, когда разобиженная Марушка погнала подругу, наоборот, утешать взялась:
– - Тут ещё неизвестно, какая суть переборет. Может, и в нормальных волков вырастут. Если волчья голова на плечах есть, то и другое наше прирастёт. С головы всё сообразуется.
– - Я и сама так думаю, -- с радостью согласилась Марушка.
– - Как считаешь, отпадут копыта эти?
Подруга глянула на Марушку, шельмовато прищурившись, и говорит:
– - Отпадут, не отпадут, а крылья вырастут...-- и опять прыснула от смеха. Тут же опомнилась и кричит: -- Шучу я! Ты, подруга, не сомневайся: прекрасные у тебя дети вырастут, ещё все волки обзавидуются!
Потом думали они, думали, а подруга возьми да и предложи Онькой назвать. Мол, с тайным смыслом -- оно, нечто, незнамо что. Марушка поначалу обиделась, а потом это имя как-то приняла.
Так, может, и прижилось бы имя, вот только никак на него волчонок откликаться не хотел. А тут ещё вдруг шаманка Акулина Живокость сама в Кара-Шимский лес пожаловала. Та самая, которой Лепард дичину таскал. Наелась она тогда вдосталь, и, видать, ей понравилось. Дошла до неё молва, что у Марушки дети необычные и придумала она, как на этом поживиться.