Преображение (Медовый месяц)
Шрифт:
— Слушай, Лиа, — начал было он, но потом умолк и улыбнулся, обнажив гнилые зубы.
— Именно так. Нам другого и не надо. Пойдешь с нами и будешь готовить еду, убирать и делать прочую женскую работу. Тут ничего плохого нет, так? Нас ведь меньше, чем было детей у папаши.
Лиа почти испытала чувство облегчения. Ее коробила мысль об участии в подготовке планов грабежа, и хотя вести их хозяйство будет тяжело, она предпочла бы такую работу, а не преступные дела. Эйб не спускал с нее глаз.
— Ну
— А что я получу взамен?
— Тебе надо ухаживать за твоим богатым мужем. — Он опустил глаза. — Хотя Ревису, пожалуй, об этом лучше не говорить. Пусть это будет нашей тайной, добавил он, не обращая внимания на двух юных гигантов.
Лиа перевела глаза с Бада на Кэла, но их лица оставались непроницаемыми. Она спросила себя, насколько они умны, понимают ли, что Эйб просто унижает их.
— Кто это — Ревис?
— Мой партнер! — гордо объявил Эйб. — Мы с ним затеяли это вдвоем, и все дело — в наших руках.
— А что будет, когда Уэсли выздоровеет? Эйб ухмыльнулся:
— Я скажу Ревису, что работа тебе надоела и ты убежала. Такое уже не раз происходило. Мы, как бы это сказать, женщин утомляем.
— Ты подстрелил моего мужа, чтобы обзавестись новой кухаркой, — резко бросила она. — Разве нельзя было найти новую кухарку без того, чтобы увечить человека?
Сначала Эйб казался озадаченным, потом радостно улыбнулся:
— Мне хотелось, чтобы сестра была поблизости. Давненько я тебя не видел.
Лиа выхватила из поленницы длинное полено и бросилась к нему.
— Зашиби меня, Лиа, и тебе ни в жизнь не найти дорогу из леса, — то ли пригрозил, то ли взмолился он, закрывая лицо руками.
Полено замерло в нескольких сантиметрах от его головы.
— Ты — мерзкий грязный шантажист, — сказала она с отвращением, потом повернулась к Уэсу.
— От вас, ребята, никакого толку, — раздался за ее спиной голос Эйба. — Вот погодите: расскажу Ревису, как она при вас мне угрожала и чуть не убила меня. У Ревиса найдется, что сказать вам.
Перед тем как уйти с братом, Лиа не спеша уложила свои небогатые пожитки. Ей хотелось, чтобы Уэсли проснулся — тогда она сочинила бы что-нибудь и рассказала бы, куда уходит. Впрочем, пока она еще ничего не успела придумать. Но он крепко спал, медленно и глубоко дыша. На его лице застыла гримаса боли.
Присев рядом, Лиа коснулась его щеки. Сейчас она не могла вспомнить, почему в последние месяцы была зла на него. Зато вспомнилось, как девочкой влюбилась в него, как росла на мерзкой ферме… Но тут появился Эйб.
Только мысли об Уэсли позволили ей сохранить рассудок.
— Хватит рассиживаться над ним, нам пора в дорогу. Ревису захочется позавтракать. Он
Лиа наклонилась и поцеловала Уэсли в мягкие со сна губы.
— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — пообещала она, обращаясь к нему, и вышла из хижины. Эйб искоса посмотрел на восходящее солнце:
— В путь.
Он явно был чем-то озабочен. Вниз под гору между скал, через заросли куманики вела извилистая тропинка. С трудом пробираясь по крутому склону, Лиа пыталась собраться с мыслями. Она решила, что ей нужно узнать как можно больше об этой шайке, в которой она поневоле оказалась.
— А где Бад и Кэл? — спросила она, отводя от лица ветку шиповника.
— Им не по душе ходить с чужими. Они, дурачье такое, не понимают, что люди должны держаться друг друга. Даже Ревис никак не может втолковать им.
— А они считаются с этим Ревисом? Эйб остановился и повернулся к ней.
— Если ты задумала настроить ребят против меня, то лучше сразу забудь об этом. — Лиа не подала вида, что он угадал.
— Ревис и ребята — братья, — горделиво ответил Эйб, потом повернулся и добавил:
— В некоторых семьях принято держаться друг друга.
— Значит, есть еще один из «ребят»? Этих гигантов трое?
— Да нет, Ревис — обыкновенного роста и не такой тупой, как эти парни. Вообще-то они не кровные родственники. Мать Ревиса где-то подобрала Бада и Кэла, когда они были совсем маленькими. Они росли вместе с Ревисом, а это кое-что значит.
Лиа скорчила за его спиной гримасу; ей надоели его намеки на то, что она ведет себя не по-родственному.
Некоторое время они шли молча.
— А говорить Бад и Кэл умеют? Эйб фыркнул:
— Только если ты им действуешь на нервы. — Эйб фыркнул: Впрочем, у них такие крохотные мозги, что им и сказать-то нечего.
— А ты считаешь, что чем больше человек говорит, тем больше у него мозгов?
— Ты, Лиа, временами говоришь больно умно. Я не мастер произносить речи, но Ревис-то умеет это делать. Попробуй поговорить с ним. И смотри, не вздумай набрасываться на него с дубиной, потому что ребята заступятся за Ревиса. Не хотел бы я, чтобы моей сестре досталось.
— А я думаю, хотелось бы, — ответила она насмешливо.
— Это не у меня родственные чувства отсутствуют, а у тебя.
Вскоре они увидели вырубку и на ней полуразвалившуюся хижину и поленницу. Неподалеку протекал ручей. Лиа остановилась, вглядываясь в эту картину, и туг из задней двери хижины вышла изможденная женщина и начала набирать дрова тощими руками.
— Кто это? — спросила Лиа.
— Это Вериги, — ответил Эйб. — Наша последняя… хм, кухарка. Ненадолго ее хватило. Это все из-за ребят, они без конца еду требуют, — добавил он и отвел глаза.