Преображение миллионера
Шрифт:
– Найл? Ты еще здесь? – настойчиво спросила Морган.
– Да, – резко ответил он. – И мой ответ – нет.
– Что? – воскликнула она. – Почему? Ты задолжал ей.
– Да, задолжал, – согласился Найл, сохраняя твердость и непреклонность в голове. Конец. – Поэтому мой ответ – нет. Прощай, Морган.
Он повесил трубку, прежде чем девушка могла оспорить его решение, и вернулся в дом. Найл подошел к скрипке и снова взял ее в руки, желая обрести тот покой, в котором пребывал до этого звонка.
Чтобы бы там Морган ни думала, он не входил в составляющие счастья Хлои.
Глава 5
Хлоя
– Проклятые нервы, – пробурчала она.
Но ее можно было простить за внезапную вспышку О-боже-я-действительно-это-делаю. Все-таки всего через час она окажется лицом к лицу с Беннетом. Ее желудок скрутило в баранку, которой позавидовал бы даже Габриэль Дуглас. Да, именно реакция Беннета вызвала сальто в ее животе. Никак не тот факт, что она пойдет туда, к несчастью, одна.
Ощупав элегантный, но простой пучок, в который свернула свои волосы, девушка осмотрела свое длинное, торжественное платье. Небольшой, милый вырез не выставлял на всеобщее обозрение грудь, но она и не выглядела, будто просто обмоталась тканью. Хороший компромисс. Длина и высокая талия платья успешно скрывали мощный пресс, которого у нее не было, широкие бедра и ляжки, которые были сформированы перерывами за кофе в комнате отдыха, а не в парке на прогулке.
В конечном счете, она выглядела не так уж плохо. Конечно, Беннету привычны более сексуальные и раздетые супермодели с дерзко торчащей грудью первого размера и ляжками, способными расколоть грецкий орех. Как и Найлу. Взять хотя бы его бывшую жену....
Нахмурившись, Хлоя потерла грудь. Всю прошлую неделю мысли о Найле появлялись просто из ниоткуда. И когда бы она ни думала о нем, любящем другую женщину так сильно, чтобы жениться, ее пронзало неприятное, безосновательное лезвие ревности.
«Прекрати. Этот. Бред», – пожурила она себя.
Хлоя взглянула на часы на прикроватной тумбочке. 18:10.
«Сконцентрируйся на Беннете. Забудь Найла».
Через пять минут ей надо выходить. Вздохнув, она снова посмотрела в большое зеркало, изучая свое отражение, и постаралась проигнорировать внезапную волну головокружения.
Ладно, нормально немного нервничать. Естественно. Она выходила из зоны комфорта...
Черт побери, это такая плохая идея. Хлоя прижала ладонь к животу, удерживая себя от того, чтобы начать суетиться.
«Зачем я это делаю? О чем я только думаю? Беннет не возьмет и не влюбится вот так внезапно по уши, взглянув единожды на мою огромную задницу. Гораздо более вероятно, что он споткнется об нее...»
Сумочка, лежащая на кровати, зашевелилась и раздалась «Human nature» Мадонны, прерывая ее движение к полноценной панической атаке. Вздохнув, девушка взяла сумочку и достала телефон. Ее матушку хватил бы удар, узнай она, какой рингтон Хлоя поставила на нее. Так что это было немного пассивно-агрессивно и по-детски. Она наслаждалась этим.
– Привет, мам, – сказала Хлоя.
– Хлоя, – в ухо Хлои ворвался плавный, четкий голос Розалинды Ричардсон. – Как твои дела?
– В порядке. А у тебя? У папы?
– У нас все хорошо.
Холодно и сухо. Так было не всегда. Ее родители не всегда избегали публичных выражений любви, их семья была теплой и любящей, но чересчур опекающей. Пока не умер Майкл. Что-то в ее матери и отце закрылось после смерти ее брата. И тремя годами позже их скорбь и боль
– Я звоню, чтобы пригласить тебя на маленький импровизированный ужин, который мы с твоим отцом проводим сегодня. – Импровизированный означал, что Розалинда спланировала его всего неделю назад, а не месяц. Она была всего самую малость педантична. – Будет всего парочка друзей и мы. Ужин подадут в семь. Пожалуйста, не опаздывай.
Не: получится ли у тебя прийти? Или даже: мы бы хотели, чтобы ты пришла.
Просто уверенность, что она придет, потому что, чем еще она могла бы заняться в пятницу вечером? Часть ее не могла винить мать за такое предположение. Черт побери, она всегда угождала людям. Особенно, когда дело касалось родителей. Расстраивать их... Ну, сдаться было намного проще, чем столкнуться с их печальным неодобрением. Хлоя крепко зажмурилась и сделала беззвучный вдох, пытаясь успокоить зуд в сердце.
«Соберись! Тебе не пять, а двадцать пять, черт побери».
– Извини, мам, но я не смогу прийти сегодня.
В ее ушах взорвалась оглушающая тишина.
– Прошу прощения? – переспросила Розалинда.
– Извини, – повторила Хлоя. – Но у меня уже есть планы на вечер.
– Неужели. И что же в них входит?
Закрыв глаза, Хлоя ущипнула себя за переносицу и решила проигнорировать скептицизм в материнском голосе.
– Моя компания устраивает вечеринку.
– Ох. – Розалинда фыркнула, и девушка могла представить, как мать отмахивается от объяснения Хлои. – Это так банально. К тому же, я уже заказала ужин на десятерых. Профессор Дженсен приведет своего племянника и...
– Нет.
В телефонном соединении повисла еще одна напряженная, неодобрительная пауза. Недовольство Розалинды пронеслось как стремительный поток, и Хлоя ухватилась за телефон сильнее. Извинение и согласие прийти на ужин уже завертелись на ее языке, но силой воли или отчаяния – а возможно всего вместе – Хлоя проглотила их. Если она сдастся сейчас, пойдет на вечеринку ее родителей и пройдет через мучительный ужин и общение с очередным профессорским племянником, то откажется от будущего, к которому стремилась... желала. Сегодня она перестанет быть зрителем в своей жизни и станет ее участницей. Сегодня она сделает первый шаг к своей мечте о любящем партнере, семье и будущему, наполненному любовью, смехом и принятием.
– Хлоя...
Раздалась трель дверного звонка и Хлоя вознесла быструю благодарственную молитву святому заступнику бесхребетных девушек, кем бы он ни был.
– Извини, мама. Мне нужно идти, – перебила она ее еще раз, вероятно зарабатывая себе тем самым место в топ-три самых гадких созданий по версии матери. – Я позвоню тебе завтра.
Не дожидаясь ее возражений, Хлоя положила трубку и бросила телефон обратно в сумку.
«Хотя если подумать...»
Кусая губу, она достала телефон и бросила его на кровать, потом вышла из спальни и направилась к короткой лестнице, ведущей на нижний уровень ее таунхауса в Кембридже. Хоть она и была признательна кому бы то ни было по ту сторону двери, у нее не было времени на разговоры. Прием – и Беннет – ждали ее.