Преображение миллионера

Саймон Нэйма

Ему всего лишь придется держать свои руки подальше от нее, чтобы сделать это.

– Я отвезу ее завтра, – сказал он. – И заплачу за все.

– О-о-о-у, – вздохнула Морган с таким же преувеличенным звуком, как и хлопанье ее ресниц. – А еще говорят, что рыцари вымерли.

– Не совсем, – сообщил он. – И никакого эмоционального шантажа с завтрашнего дня. Я отвезу Хлою на встречи, а ты плетешь свои интриги в другом месте.

– Эмоциональный шантаж? – На ее лице мелькнул гнев, который тут же сменили обаятельная улыбка и подмигивание. – П-ф-ф. Меня обвиняли в вещах и похуже.

– И меня. –

Взяв ее под руку, Найл направился к их столику. – О, и я все же приму твое щедрое пожертвование в мой фонд.

– Конечно, примешь, – сухо ответила Морган.

– И меня сложно удивить. Так что хорошенько постарайся заставить меня покраснеть.

– Ага, парниша, – поддразнила она, смеясь.

Следующий час Найл провел подле Хлои, ел ужин, состоявший из превосходных ребрышек, побегов спаржи и печеного картофеля, участвовал в беседе, протекавшей за столом, и играл роль безумно влюбленного. Он обыденно играл с одной из бриллиантовых шпилек в ее волосах. Проводил пальцами по ее плечу и шее. Шептал ей на ухо глупые комментарии о еде или других людях за столом, зная, что эти действия покажутся интимными, соблазнительными.

И объект страсти Хлои не упустил ни одного из них. Беннет следил за каждым легким прикосновением, каждым тихо сказанным словом, будто они были актерами на ярко освещенной сцене, а он был восторженной аудиторией. А разве это не было как нельзя кстати? Потому что все это представление было для его блага.

Мысль, напоминание о его роли здесь, разгоралась в Найле пожаром, постепенно становясь ярче и жарче с каждым звуком нежного смеха Хлои на какой-нибудь из комментариев Беннета. С каждым мазком румянца на ее щеках, когда мужчина отвешивал ей комплимент. К тому времени, как они все поднялись из-за стола, тлеющий огонек разросся в потрескивающее пламя, лижущее его кожу, разжигая потребность овладеть, подчинить... взять.

Беннет обошел стол и взглянул на танцпол, густо усеянный танцующими парочками.

– Хлоя, я...

– Если вы извините нас на секунду. – Найл обернул пальцы вокруг ее предплечья. – Мы сейчас вернемся.

Оставляя ее босса с удивленным лицом, он резко развернулся, и его сильная хватка не позволила Хлое не последовать за ним.

– Что ты творишь? – прошипела она. Мужчина не ответил, уверенным шагом прокладывая путь среди людей, не замедляясь, пока не достиг открытых стеклянных дверей в конце зала. – Черт побери, Найл, – позвала Хлоя, следуя за ним, когда он утянул ее в затемненный угол.

– Урок номер два, – прорычал он, беря ее за затылок и обхватывая затянутое в шелк бедро. – То, что кажется совершенно недоступным, мужчина хочет еще больше, – и обрушил на нее свой рот.

Сладость шоколадного суфле, которое подавали на десерт. Терпкость белого вина, которое она пила за ужином. И она. Неопределимый вкус, который вызвал воспоминания о ее губах, соединенных с его, когда он глубоко и сильно погружался в ее тело, вызывая стоны, похожие на тот, что она издала сейчас.

Найл проглотил хрупкий звук, уже желая следующего. Поцелуй не был нежным, деликатным или невинным. Он трахал ее рот. Имел его в эротической пародии более чувственного соединения, которого требовал его член. Простонав, мужчина опустил голову, переплел свой язык с ее, вспоминая ее: открытую, влажную, немного

жесткую... очень дикую. И его вознаградили еще одним таким желанным стоном. Каждый этот звук был дурацкой голубой ленточкой, ради которой он много трудился и выигрывал.

Ее грудь уперлась в его, ее пальцы вцепились в его талию. Боже, ее вкус... Ощущение этих соблазнительных изгибов. Он проглотил ругательство, дернув головой. Затем укусил ее нижнюю губу и тут же долго и медленно зализал место укуса.

Найл сделал шаг назад, смотря на ее пылающие щеки, блестящие губы и затуманенные страстью глаза. Потом еще один. Отчаянная нужда сделать ее своей никуда не исчезла. Ни на градус не понизилась. Но под голодом скрывалась осторожность. Предупреждение. Он приехал в Бостон не за этим.

За годы отсутствия Найл убедил себя, что ночь с ней была ошибкой. Что разрывающая изнутри, всепоглощающая похоть была преувеличенным плодом его памяти и воздействия алкоголя.

Хлоя была угрозой для его решимости, его личных убеждений, его обещанию.

Найл нарушил его, когда имел ее, как он делал множество раз с другими женщинами, хоть его причины были другими. Он никогда не сбегал от других, просто уходил, не мучаясь виной, стыдом и страхом. Сейчас же у него была возможность все уладить и почтить последнюю просьбу друга. А он опять все портил.

– Почему ты сделал это? – спросила девушка тихим, мягким голосом. Ее глаза сузились, она прижала руки к бокам и почти тряслась от ярости.

– Я уже сказал тебе почему, – ответил Найл, засовывая руки в карманы. Или так, или он вернул бы их туда, куда действительно хотел... на нее. – Прямо сейчас Беннет там представляет, что я делаю с тобой – что ты позволяешь мне делать с собой в зале, полном людей. Когда ты вернешься туда, он увидит твое покрасневшее лицо, влажные, припухшие губы и поймет, чем мы занимались. А потом задастся вопросом, а сможет ли он сделать тебя такой. Как бы ты выглядела с ним. И он захочет выяснить это.

Удивление мелькнуло в ее взгляде – удивление и отголосок боли. Найл нахмурился, подавшись вперед, собираясь потребовать объяснение. Но, прежде чем он смог спросить, Хлоя прошла мимо него и направилась обратно в зал. Обратно к Беннету.

Спустя пару секунд Найл последовал за ней, инстинкт подсказывал, что он увидит. Его интуиция вела его через подписание новых контрактов, предупреждала его, когда новое коммерческое предприятие казалось очевидным провалом, или подсказывала лучшее время для выпуска альбома. Единственный раз, когда он не послушался инстинкта, закончился браком с золотоискательницей. Так что нет, он не удивился, увидев Беннета, разговаривающего с Хлоей, его светлая голова склонилась над ее более темной, а ее лицо освещала милая улыбка.

Вот и оно. Миссия выполнена. Морган просила его сопроводить Хлою на эту вечеринку, чтобы мужчина, в которого она была влюблена, заметил ее. И Беннет заметил. Будущее брака, семьи и так называемой американской мечты было у нее в руках.

Теперь он мог вернуться в Дублин, успокоившись, что не подвел ни Майкла, ни Хлою.

Но облегчения, которое должно было нахлынуть на него, не было.

Наоборот, осознание оставило его высушенным и опустошенным как пустыня.

Сжав челюсти, но приблизился к парочке.