Преодоление лжи
Шрифт:
1934 год. XVII съезд партии – так называемый съезд победителей. Съезд преподносит генсеку неприятный сюрприз. При голосовании персонального состава ЦК на первом месте оказался Сергей Киров, значительно опередив Сталина. Самолюбие генсека не просто уязвлено. Он приходит в бешенство. Он отомстит. Не только его конкуренты на власть, но даже далекие потомки запомнят, кому их предки пытались перейти дорогу. С ЦК, избранным таким съездом, ему не ужиться. Да и с делегатами съезда победителей, поставившим его сзади Кирова, придется разобраться. Мы еще посмотрим, кто будет настоящим победителем. Сталина явно вдохновил пример Гитлера, организовавшего «ночь длинных ножей» и разобравшегося со своими однопартийцами – штурмовиками и их фюрером Ремом. Вскоре после этих событий генсек обронил в близком кругу многозначительную фразу: «Гитлер показал нам, как надо расправляться со своими политическими противниками». Конечно, Сталину не терпелось сразу поставить точки над і, но как «восточный человек» он хорошо умел выжидать. Голосование на съезде его не только взбесило, но и испугало. Оказалось, даже спустя десять лет после смерти Ленина он не смог стать безусловным единоличным лидером (идолом) партии.
С декабря 1934-го по март 1937 года, то есть за подозрительно короткий срок, ушли из жизни Киров, Куйбышев, Орджоникидзе и популярнейший в партии и стране писатель Максим Горький. Горький действительно болел и достиг почтенного возраста (68 лет), но, учитывая целый ряд весьма подозрительных обстоятельств, связанных с его смертью, почти не возникает никаких сомнений, по чьему приказу он «умер». А вот Кирова генсек отправил на тот свет в возрасте 48 лет, Куйбышева в 46, Орджоникидзе в 50. Орджоникидзе погиб в феврале 1937 года. Какие бы по поводу кончины видных большевиков ни звучали официальные версии, тут уж автор этих строк безо всякого «почти» заявляет: палач у них один. После их смерти Сталину некого и нечего опасаться, и он решил больше не ждать. Еще в декабре 1934 года, воспользовавшись смертью Кирова, генсек дал отмашку НКВД на многочисленные аресты.
Настали иные времена. Да здравствует бесценный опыт партайгеноссе Гитлера! В 1937 году началась массовая чистка партии. Карательные органы арестовали и уничтожили большинство членов ЦК, избранных съездом победителей и вызывавших подозрение в недостаточной личной преданности товарищу Сталину. (Свыше 70%). Та же участь постигла и многих рядовых делегатов злополучного съезда – уничтожено свыше 50%. По приказу генсека карательные органы уничтожили весь состав счетной комиссии съезда (чудом уцелел один человек). Именно после этой акции Сталин изрек свой очередной афоризм: «Неважно, кто голосует, а важно, кто подсчитывает голоса». Всего же только с 1936-го по 1939 год репрессиям подверглись более одного миллиона двухсот тысяч членов партии (половина ее тогдашней численности). Свыше 600 тысяч расстреляно. Перед остальными распахнулись гостеприимные двери ГУЛАГа. Сумели выжить, дождаться смерти главного палача и выйти на свободу только 50 тысяч бывших партийцев – менее 5%.
Репрессии против партии – это всего лишь фрагмент трагедии, пережитой населением бывшей Российской империи под властью генералиссимуса-параноика. Эта трагедия вошла в общечеловеческую историю под именем «Большой террор». Нередко этот термин употребляется только в отношении 1937—38 годов, на которые пришелся пик репрессий – так называемая «ежовщина». На самом деле реальность гораздо трагичнее. Эти годы стали пиком сталинских репрессий – прежде всего против старых партийных кадров и командно-комиссарского состава Красной Армии. Подобные пики, связанные с резким увеличением количества репрессированных, возникали и раньше и позже. Среди них период красного террора в годы гражданской войны – уничтожение целых слоев населения по классовому признаку (тут уж авторство развязывания террора, бесспорно, принадлежит Ульянову-Ленину), период коллективизации (ликвидация кулачества как класса и резкое усиление войны против собственного народа с помощью голодомора). Очередной пик репрессий вызван освобождением (разгромом, разделом, оккупацией – на выбор) Восточной Польши – Западной Украины, Западной Белоруссии и поглощением Советским Союзом стран Прибалтики. В связи с такого рода событиями автоматически появилось громадное число враждебных советской власти кандидатов для внесения в расстрельные списки и отправку в ненасытную утробу ГУЛАГа. Через несколько лет пик репрессий вызван массовой зачисткой освобождаемых от немецких захватчиков территорий. Репрессировались не только коллаборационисты, но и многие из тех, попавших под оккупацию людей, кто пытался хоть как-то прокормить свою семью и, следовательно, устроился на работу. Их тоже автоматически записывали в пособники оккупантов.
В тот период на Северном Кавказе и в Крыму репрессировались целые народы, заподозренные в коллаборационизме. Этот пик почти без перерыва перешел в следующий, послевоенный. Советские карательные органы стали разбираться с гражданами СССР, угнанными на принудительную работу в Германию и с дожившими до освобождения военнопленными. С ними обошлись как с предателями Родины. А с предателями в СССР в послевоенное время поступали точно так же, как и в военное. Многие узники гитлеровских концлагерей почти автоматически проследовали в концлагеря сталинские. Затем у коммунистического генсека начался новый приступ паранойи, и НКВД-НКГБ заработало с утроенной энергией. Возобновились репрессии в армии – уничтожение командного состава ВВС. Затем началась печально известная кампания против «космополитов», приведшая к уничтожению Еврейского антифашистского комитета и так называемому «делу врачей». Короче говоря, если перечислить по годам все пики большого террора, в итоге получится одна непрерывная горная гряда. Из приведенных фактов напрашивается объективный и беспристрастный вывод: Сталин и его клика на протяжении всех лет своего правления вели постоянную войну с собственным народом. Вывод насколько верный, настолько и банальный. Он давным-давно ясен и известен любому грамотному и непредвзятому человеку, не зараженному имперским шовинизмом и не пропитанному ядом коммунистической идеологии советского образца.
Жанр исторического экскурса понадобился автору исключительно для того, чтобы еще и еще раз подчеркнуть простую истину: после 1929 года коммунистической партии в Советском Союзе не существовало по определению. А после чистки 37—38 годов ее не существовало и физически. Четвертую часть партии расстреляли, другую четверть посадили, оставшуюся половину распяли, сломали через колено, растлили и оставили жить в вечном страхе
Естественный вывод об отсутствии в стране подлинной коммунистической партии ни в коем случае не является плодом субъективной оценки. Автор исходит исключительно из документов самой партии – прежде всего ее Устава. О Программе партии (хоть во времена Сталина, хоть во времена его преемников) лучше вообще не упоминать – настолько провозглашаемые Программой цели вошли в противоречие с конкретной партийной деятельностью. Так вот, еще на рубеже двадцатых-тридцатых годов выполнение основных требований Устава ВКП (б) грозило ее членам большими неприятностями – вплоть до ареста. К примеру, уже в первой главе Устава пункт 4-ый (б) гласил, что коммунист может критиковать любого члена партии и любой партийный орган. Как, спрашивается, мог рядовой (да и не только рядовой) коммунист критиковать Сталина? То же самое относится и к положению того же пункта (е) об обязанности коммуниста выявлять недостатки в работе и добиваться их устранения. Впрочем, в те годы кое-кто по наивности или по личной храбрости осмеливался критиковать высокое начальство. Только никто из этих храбрецов не пережил годы «Большого террора». С конца двадцатых годов немало принципиальных партийцев, «качающих права», подвергающих критике существующие в стране порядки, ссылаясь на положения Устава партии, стали арестовывать якобы за принадлежность к партийной оппозиции (за всякого рода ревизионистские уклоны). Вскоре одним из самых «модных» поводов для посадки идейных коммунистов стал «троцкизм». Хотя, понятно, никакого направленного на свержение советской власти троцкистского заговора не существовало в природе, а большинство репрессируемых по этой «статье» Льва Троцкого и в глаза не видело.
Варлам Шаламов как зеркало коммунистической революции
В качестве своеобразного и по-своему исчерпывающе-объективного образца царящей в стране обстановке и характеризующего коммунистический режим можно привести судьбу Варлама Шаламова. Убежденный сторонник создания социально справедливого общества молодой уроженец Вологды поступил в 1926 году в Московский университет, но уже через два года его оттуда исключают. За что? Он совершил «тягчайшее» преступление – скрыл от вузовского начальства, что его отец Тихон служил священником. На этом беды Варлама Тихоновича не заканчиваются. Уже в начале 29 года его арестовывают (в возрасте 21 года). Обвинение стандартное: за участие в подпольной троцкистской организации (сам обвиняемый о своей «подпольной» деятельности даже не подозревал). На самом деле его арестовали за распространение так называемого «Завещания Ленина» – письма больного вождя к очередному съезду партии. (Письмо написано еще в 22 году). Во внесудебном порядке Шаламова приговорили к трем годам лагерей.
В данном случае обращают на себя внимание два обстоятельства. Во-первых, уже в конце двадцатых людей арестовывают и судят за распространение письма пусть и покойного, но официально почитаемого вождя ПРАВЯЩЕЙ партии. Да, XIII съезд партии решил не предавать широкой гласности ленинское письмо. Однако судить за это?! Письмо, между прочим, не содержало никаких военных или государственных тайн. Подумать только – распространение коммунистического по своему содержанию документа, написанного вождем партии своим коммунистам-единомышленникам, считается преступлением в государстве, руководимом коммунистической партией. Дурдом, фантасмагория, абсурд, нелепость? Во-вторых, ни сном, ни духом не подозревающий о своем троцкизме, Шаламов осужден ВО ВНЕСУДЕБНОМ ПОРЯДКЕ. То есть уже в те времена свирепствовали карательные органы, действующие вне закона. И, добавим, вопреки закону. Это понятно: открыто судить человека в коммунистической стране за коммунистическую пропаганду совершенно нелепо. Вывод: знала кошка, чье сало съела. Внесудебные расправы творились сознательно и систематически. Вопреки законам, вопреки существующей Конституции, Уставу и Программе правящей партии. Возникает естественный вопрос: а являлась ли уже в то время правящая партия коммунистической?
Злоключения молодого Шаламова продолжались. Отсидев назначенный срок, бывший студент вернулся в Москву. Никакой политической деятельностью он не занимался. Зарабатывал на жизнь журналистикой. В январе 1937-го его опять арестовывают. Следствию придраться абсолютно не к чему. Поэтому приговор стандартный – троцкизм. Но срок уже более длительный – пять лет лагерей. Опять ГУЛАГ! В 42-ом срок заключения закончился. Однако на советском дворе стояли не начальные тридцатые годы, а роковые сороковые. Смекай, время-то военное. О ту пору ГУЛАГ за просто так никого из своих объятий не выпускал. Не выпустили и Шаламова. Мурыжили зэка, мурыжили, пока в июне 43-го не впаяли новый срок – теперь уже 10 лет лагерей. За что? За антисоветскую агитацию. В чем же она выражалась? Заключенный Варлам Шаламов не побоялся при свидетелях назвать нобелевского лауреата в области литературы писателя Ивана Бунина русским классиком. Да, преступление серьезное. Хорошо еще, что Шаламова не расстреляли. Не потому, что не могли или не хотели, а просто потому, что ГУЛАГу требовались рабочие руки.