Преодоление преград

Веснина Елена

— Это еще почему?

— Потому что Катя ждет от него ребенка.

— И что, это вот так вдруг выяснилось? В самый удобный для Кати момент? — поинтересовалась Ксюха.

Маша кивнула.

— Стоп, стоп, я бы на твоем месте ей не верила! Я эту Катю знаю. Соврет — недорого возьмет! — уверенно сказала Ксюха.

Маша с изумлением посмотрела на подругу:

— Что ты имеешь в виду?

— А то! Надо еще проверить, беременна ли она! — запальчиво сказала Ксюха.

— Нет, Ксюша, я не понимаю, как такими вещами можно шутить? —

Маша даже предположить такого не могла.

— О! А ты думала, нет? Конечно, можно! И мужики ведутся!

— Да дело даже не в том, беременна она или нет! — сказала Маша. — А в том, что он мне клялся в любви, а стоило ей появиться, и Леша снова взял под козырек! И вот, пожалуйста, — он снова с ней!

— Дурочка, за свою любовь нужно бороться!

— Нет, за Лешу я больше бороться не буду. Хватит. У меня больше нет сил. Внутри что-то оборвалось. Умерло. Я устала от того, что он все время между нами выбирает. И все время выбор не в мою пользу. Пусть остается со своей Катей.

Маша была уверена, что все закончилось. Она посидела немного с Ксюхой и ушла, так и не приняв мнение подруги о том, что Катя наврала о своей беременности.

Хитрый Женька ходил, понятное дело, не по делам, а за цветами. Он вернулся очень довольный собой.

— Это тебе! — он с нежностью протянул своей будущей жене цветы.

— Спасибо. Очень красивые.

Но радости на лице Ксюхи почему-то не было.

— Что случилось? — поинтересовался Женя.

— Твой Леша — идиот! — неожиданно ответила Ксюха.

— Интересное заявление…

— Да! Он бесхребетный идиот! Катя вертит им, как хочет! Эта маленькая дрянь его предавала, вытирала об него ноги, а он снова вместе с ней! Как теленок! А Машу, которая его по-настоящему любит, он не ценит!

— Подожди… Да что произошло-то, я не понимаю? — Женя совсем растерялся.

— Да я уверена, что эта Катя наврала с три короба, что ждет ребенка!

— Соврала о ребенке? Но почему ты так думаешь?

— Потому что ей лишь бы Лешу вернуть, неужели непонятно? Потому что ее самолюбие ущемлено!

— И что он, решил остаться с Катей?

— Ну да! А Машу он тут же обидел! «Прости — прощай, наша встреча была ошибкой». Ради ребенка… Придурок! Решил в благородство поиграть! А эта беременность шита белыми нитками, неужели ты не понимаешь?

— Да. Мне кажется, ты права, — согласился Женя. — Я с ним поговорю.

Маша пришла к бабушке поплакаться и рассказать о том, что Катя беременна.

— Не понимаю, зачем ты туда пошла? — спросила внучку Зинаида.

— Больше не буду ходить, — пообещала Маша. — Плевать мне на предсказания цыганки! Если это судьба, то такая судьба мне не нужна! Я его знать не хочу. Свою судьбу я буду делать себе сама. Я его лечу, я за ним бегаю, а он для меня ни разу ничего не сделал, никогда. Ради Кати — пожалуйста! Пусть живет со своей Катей, совет им да любовь.

— И правильно… — поддержала Машу Зинаида,

но думала она сейчас совсем о другом.

— Мне тоже обидно, особенно после того, как он мне признался в любви. Грош цена его словам!

— Да, Машенька, ты права. Ты абсолютно права… — машинально отвечала Зинаида грустным голосом. Она вообще-то Машу плохо слушала. Сначала Маша этого не замечала, а потом, увидев, спросила:

— Бабуль, а ты что такая грустная? Что-то случилось?

— Маша… Я должна кое-что тебе сообщить. Ты только не…

— Что?

— Толик… погиб.

— Толик.». погиб? Не может быть! Нет, этого не может быть… Ты, наверное, что-то перепутала?

— Нет. Это правда.

— Но… Как это случилось? Откуда ты знаешь?

— По радио передавали. Оказывается, он был замешан в каких-то темных делах… Погиб, так сказали, при попытке к бегству. Вместе с братом.

— Значит, Жора тоже… умер? — поняла вдруг Маша.

— Да. А их отец в розыске.

— Господи, как это ужасно! Толя, Толя… Я же говорила ему, чтобы он пошел в милицию и во всем признался! Ну почему он не послушал меня, почему?

— Что ты ему говорила? В чем он должен был признаться? — удивилась Зинаида.

— Бабушка, я знаю, за что его хотели арестовать. Он приходил ко мне недавно и все рассказал… — Маша едва держалась, чтобы не расплакаться.

— Что, Маша?

— То, что это он вместе с Жорой похищал Алешу.

— Что? Толик замешан в похищении Леши? Какой ужас! А он мне так нравился, как он мог так поступить?

— Бабушка, да пойми же ты, что Толик сам на это никогда бы не пошел, его заставили. Брат с отцом. Ты же знаешь, Толик очень ведомый, слабый… Был слабым…

Зинаида кивнула с досадой:

— Да знаю, знаю я все про Толика, и про характер, и про отца его, бандита, но… похищение! Неужели он не мог отказаться или… Или, ну, я не знаю, как-то помешать этому?

— Не мог. Он боялся. Он мне говорил об этом и собирался пойти в милицию. Сам. Чтобы во всем признаться. Он очень переживал из-за всего этого. Это они во всем виноваты: смотритель маяка и Жора! А Толик из-за них погиб… Он был очень хороший, он был мне другом, он обо мне заботился… Господи, ну, почему так все в этой жизни несправедливо?

Маша в слезах ушла в свою комнату.

С чердака спустился Сан Саныч и спросил участливо:

— Ну что, сказала Маше?

— Сказала.

— Как она?

— Бедняжка. Ей сейчас очень тяжело… Знаешь, а ведь по иронии судьбы как раз сейчас Маша могла бы оценить Толика… И быть с ним…

— Почему именно сейчас? — удивился Сан Саныч.

— Да потому что она как раз разочаровалась в своем Леше! Надеюсь, окончательно. Эх, если бы Толик был жив… Да что теперь-то говорить!

— Знаешь, что я думаю, Зина? Мне кажется, я знаю, где может скрываться смотритель. Он мог уйти только в катакомбы. А никто в городе не знает их лучше меня.