Препод по соседству
Шрифт:
— У меня нет ни колы, ни льда.
— Я колу поставила, когда ты в душ ходила, и формочку поставила в морозилку.
— Ба, кола вредная, — сказала, открывая холодильник.
— Не ворчи, кто из нас здесь вообще старуха?
— Точно не ты, — улыбнулась. — Трубочку поставить в стакан, у меня где-то валялась?
— Давай.
После того, как мы расселись за столом, начали не спеша лепить пельмешки и пить колу, я начала рассказывать про нас с Максом.
— Молодой, глупый ещё, — цокнула языком ба.
— Ему двадцать шесть, — возмутилась.
— Милая,
— Ба!
— Хорошо, убег от меня на тот свет, сволочина, бросил одну, чтобы я по нему скучать начала.
— Бабуль, все равно я про возраст не верю.
— Ты тоже ещё молодая, импульсивная.
— А это здесь причём?
— При том, что нужно поговорить по-взрослому, обо всем, прямо, без намеков. Оголить свои чувства.
— Да я ему нафиг не сдалась.
— Ты сама-то в это веришь? Скажи, ты чувствуешь, что он безразличен к тебе? Интерес мужчины, женщина чувствует нутром.
— Не знаю я, когда он рядом, я анализировать ничего не могу, только с ума сходить.
— Раньше такое было с другими парнями?
— Не было, — не понимала, к чему клонит ба.
— Так зачем отдавать парня в руки блондинистой грымзе, если тебя так от него штормит? Совершенно не узнаю свою внучку, которая за любимое ведёрко в три года, соседнему мальчишке, чуть палец не откусила.
— Он хотел у меня его забрать, — непонятно почему я это помнила, всё же три года было.
— Так и сейчас у тебя хотят забрать парня, причем даже без напряга. И здесь неважно, что он слегка контуженный, подлечим. Можно и не лечить, с контуженными не бывает скучно, это я по деду сужу, чтоб он там перевернулся у себя.
— Ба, твой сленг
изумляет, — улыбнулась, про деда решила умолчать.
— Я стараюсь разговаривать с тобой на одном языке. А если по-простому, дурью не майся, нашла себе причину пострадать. Любишь, сделай так, чтобы он вернулся. Поговори с ним, выясни, что у него переклинило так? А если гордость превышает чувства, то плюнь, не настоящие это. Найдешь себе ещё не одного Ваньку.
— Максима, — поправила.
— Один фиг, — махнула рукой бабуля.
За разговором не заметили, как слепили пельмешки, и когда Иришка приехала, мы уже накрывали на стол.
— Очуметь, — выдала подруга, увидев бабушку, она-то наслышана про совершенно несовременную.
Но нужно отдать ей должное, приняла все очень быстро, а все невероятный запах пельменей.
— Ешь — ешь, — умилялась бабуля, подкладывая в тарелку Ире все больше пельмешек.
— Почему Паша не забрал вас к нам? — возмущалась Ира.
Прошептала Ире на ухо, приведённый Пашей аргумент.
— Вот… — Ира с трудом сдержалась от продолжения.
— Ладно, вы тут не скучайте, а мне нужно на работу, — зевнула.
— Ты вообще спишь? — нахмурилась ба.
— Сплю, не переживай, —
Глава 11
Кира
— До завтра бабуль, — сказала, хватая Ирэн за руку и в прихожую.
— А можно поаккуратней, — возмутилась подруга, вырывая руку.
— Не говори бабушке про голодовку и сон, волноваться будет.
— Синицына, мне говорить ничего не нужно, стоит на тебя посмотреть, и всё понятно.
— Так плохо?
— Пугающая бледность, круги возле глаз, как у панды. Ах, да и ты похожа на дистрофика, черты лица заострились, и это нифига не красиво, пугает. Ещё в глазах вселенская усталость и грусть. Ты себя изматываешь, берешь дополнительные смены, на утро прёшь на пары, где зубришь всё маниакально, ешь от случая к случаю, списывая на нехватку время. Всё из перечисленного жутко мне не нравится, и когда тебе говоришь об этом, ты меняешь тему разговора, но, зайка, я переживаю.
— Не переживай, всё будет хорошо, — обнимаю подругу.
— Дура ты, Синицына, так убиваться, лучше бы не влюблялась. Устинову хочется мозги прочистить, но Пашка запретил с ним общаться.
— Вот и хорошо, что запретил, нечего лезть, куда не нужно. Всё, я побежала и не слова, — хмуро посмотрела на Иру.
— Молчу — молчу, иди уже.
Вышла из подъезда и сразу же заметила машину Вахи.
— Давно ждёшь? — спросила, сев на переднее сидение.
— Минут двадцать.
— Почему не позвонил?
— Надеялся, что ты спала.
— Ваха.
— Кира, я отменил все десять дополнительных смен, которые ты взяла.
— Что? — возмутилась. — Мне нужно работать, зарабатывать.
— Тебе нужно высыпаться и стать похожей на человека, иначе уволю.
— Так нечестно, я хорошо работаю! — возмутилась.
— Ты такой ребенок, — сказал раздражённо, останавливаясь на светофоре.
— Верни смены, что мне делать дома, — чуть ли не плача умоляла Ваху.
— Почему у вас, как не у людей, один у психолога лечится, хочет стать лучшей версией для тебя, другая готова работать на износ, лишь бы убежать от реальности. Вы меня достали.
— У психолога лечится? — спросила чуть тише.
— А ты что думала, одна такая ненормальная? Вас двое, — усмехнулся Ваха.
— Куда ты меня везешь? — обратила внимание на то, что мы выехали из города.
— А я не сказал, что у тебя сегодня выходной? Какой забывчивый, — насмешливо протянул Ваха.
— Куда ты меня везёшь? — повторила вопрос.
— Скоро узнаешь.
— Я хочу узнать сейчас, — начала нервничать.
— Что ж, хотеть тебе никто не запрещает.
Через час переругивания Ваха привёз меня в элитный поселок за городом, где в основном жили состоятельные люди. Проезжая мимо огромных особняков, гадала, зачем мы здесь. Наконец-то Ваха остановился возле двухэтажного дома, на мой взгляд, самого скромного на этой улице.