Преподобная Синклитикия Александрийская или малая аскетика

епископ Варнава

Самому же осуждать иных — значит предвосхищать суд Божий и рыть себе яму погибели (Мф. 7:1). Об этом нечего распространяться, это понятно. Противоположная осуждению добродетель требует, наоборот, снисхождения к грешнику в его немощах, покрытия его грехов, прямого, наконец, наставления в добродетели. И такого устроения преп. Синклитикия желала своим сестрам (а также и нам). Но не все готовы к подобному деланию. Мешает наша немощь духовная. Учить иных может только тот, кто сам прошел добродетель на опыте. В противном случае, сбывается слово Господа:…еда может слепец слепца водити? не оба ли в яму впадетася? (Лк. 6:39) Впрочем, об этом нам еще придется говорить. И тогда скажем подробнее.

О кротости

Противоядием гневу служит кротость.

Кротость и незлобие проистекают из простоты. Ибо отчего у нас появляется гнев? От быстрой и порой излишней сообразительности. А если человек, когда его оскорбляют, даже не догадывается, что ведь его, собственно, бранят (или насмехаются над ним), то он и не смущается.

Начитанность, ученость, образованность обычно вредят этому похвальному качеству <кротости> и уничтожают его — совсем или отчасти. Поэтому пословица «ученье —

свет, а неученье — тьма» в деле спасения, до некоторой степени, непригодна. Это звучит парадоксом, который в нынешнем веке покажется даже чудовищным, но что нам до того? Человек живет не для нынешнего века, а для будущего… И святые отцы, к тому же высочайшие по дару рассудительности, не боялись высказывать эту точку зрения 69 . Впрочем, пусть влюбленные в прогресс и культуру успокоятся: вышесказанное относится к кротости такого рода, которую можно приобрести, лишь когда человек по природе имеет склонность к простоте. Последняя в этом случае свидетельствует, по принятому мнению, об ограниченности ума: у человека, говорят, «не все дома» — одним словом, он глуповат, деликатно говоря, простак Но все же эта простота не совпадает с глупостью, а есть дар Божий, хотя в миру, повторяю, и пытаются их отождествлять.

69

Так, например, преп. Иоанн Лествичник говорит: «Если разум надмевает многих, то, напротив, невежество и неученость некоторым образом умеренно смиряют» (Лествица. С. 161. Слово 24. О кротости, простоте и незлобии… 29). А отсюда, принимая во внимание цену смирения, вывод…

Но в подвижничестве, в качестве истинного противоядия гневу, ублажается иная простота. Она — то, собственно, и ведет к кротости и смирению (эти добродетели связаны друг с другом: (Мф. 11:29), истинным истребителям гнева и всех его исчадий. Эта простота ничего не боится. Она может вместить в себя все знание мира сего, все философские системы, все науки и остаться чистой и нерастленной. Синтез этого незлобия и мудрости есть идеал монаха и истинного христианина, завещанный Самим Спасителем 70 . Он осуществим только в подвижничестве. И как трудно его достижение!

70

Мф. 10,16. См. заключительное поучение преп. Синклитикии.

Учителем такой простоты и кротости является Сам Бог.

Наставит кроткия на суд,

научит кроткия путем Своим, –

поет про Него пророк Давид (Пс.24:9).

Вот этой — то кротости учила мать Синклитикия.

«Возлюби кротость Моисееву, — говорила она, — чтобы каменное твое сердце обратилось в источники воды».

Приведенное высказывание показывает глубокое знание Синклитикиею основ подвижничества и действия добродетелей и страстей, а также и Свящ. Писания. Кстати, чтобы больше к этому вопросу не возвращаться, обращу здесь внимание на следующую черту в общем духовном облике преподобной. Судя по используемым цитатам, знание Библии у нее было отличное, как и у всех отцов того времени, и с особенною любовию она цитирует те книги Свящ. Писания, которые и ими были любимы, то есть учительные, как содержащие более всего материала, полезного при прохождении подвижнической жизни.

«Возлюби кротость Моисееву…»

Моисей, как известно, был человек кротчайший из всех людей на земле (Чис. 12:3). Конечно, это — не риторическая фигура, не гипербола, а сущая истина. Так в буквальном смысле и надо понимать: сколько бы ни было тогда миллионов людей на всей земле, ни один человек не равнялся Моисею в добродетели кротости. Но чего это ему стоило! Величайших болезней, трудов, скорбей и подвигов 71 . Эта добродетель особенно часто сочетается с даром чудотворения. Святой простец творит чудеса, как бы того не замечая и не видя производимых ими величайших результатов. Так они у него просто выходят, что и передать нельзя. Примеры тому: святитель Спиридон, Тримифунтский чудотворец, Павел Препростой (как бы олицетворявший собою эту добродетель). Поэтому и пророк Моисей был великим чудотворцем. Между прочим, из камня источил ударом посоха воду (Исх. 17:6).

71

То, что Моисей нес подвиг по всем правилам аскетики, и в чем заключался этот подвиг, показывает св. Василий Великий в предисловии к «Толкованию на пророка Исаию» (Творения. Ч. 2. М., 1891. С. 12).

Преп. мать Синклитикия, по примеру современных ей египетских отцов, особенно любивших толковать Писание в иносказательном смысле, использовала этот случай в вышеприведенном назидании.

Сердце гневливого жестоко и твердо, как скала или камень. И очи гневливого, понятно, не могут быть источниками слез. Скорбь и слезы ближнего, вызванные его гневом, самого обидчика не разжалобят и слез на его собственных глазах не вызовут. У него каменное сердце. Но как кротость Моисея соделала чудо и извела воду из камня, так и кротость, приобретенная долгими трудами и прилежным старанием, сделает то, что и каменное сердце гневливого начнет понемногу растопляться, умягчаться, приобретать умиление и наконец — плакать, сперва временами, с перерывами, а потом, если человек будет все больше и больше преуспевать, перейдет в постоянный, непрестанный плач. И плач сей ходатайствует пред Богом о полном очищении от страстей и является преддверием последнего.

Стяжать Моисееву кротость, источник чистых, несказанных радостей, помогает молчание, повиновение беспрекословное и нелицемерное (Ис. 66:2), недоверие во всем к самому себе, хотя бы мы были и очень умны, и образованны. Бывает, что по неизреченной премудрости Божией и падения наши приводят нас в кротость 72 .

О двух печалях

Сказала также Синклитикия:

«Есть

печаль (на пользу) и печаль (на вред) — ???? ???? ??? ????. Печаль на пользу состоит в том, чтобы сокрушаться о своих грехах, о неведении ближнего и о том, чтобы не отпасть от предложенной цели — сподобиться совершенной благости. В этом состоит печаль по Богу. Но к этому бывает некоторое примешение врага, ибо и он наводит печаль, исполненную неразумия, что у многих (разумеется отцов. — Еп. Варнава) называется унынием. Этого духа надобно изгонять преимущественно молитвою и псалмопением» 73 .

72

Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. С. 161. Слово 24. О кротости, простоте и незлобии… 33.

73

Древний Патерик. С. 183. Гл. 10, 98 (71).

Есть одно делание в науке о спасении, которое приводит человека к Богу кратчайшим путем. Это — печаль о грехах, печаль по Богу. Великий наставник подвижничества сказал: Печаль бо яже по Бозе покаяние нераскаянно — ????????????, то есть никогда не возбуждающее сожаления, что пошел по скорбному пути, хотя бы и великие бедствия и гонения на нем преследовали тебя, — во спасение соделовает… (2Кор. 7:10) Кто приобрел в сердце непрестанную скорбь о том, как он тяжко оскорбил Бога своими грехами, каким великим испытанием и наказанием грозит ему Страшный Суд, тот уже не завлечется ни в гости, ни на праздные разговоры, ни на увеселения и представления, ни на игры, не прельстится ни нарядами, ни красивыми лицами, ни даже дружбой и любовью родственников. Все в мире будет вызывать в нем тошноту. Страх и трепет будут наполнять его члены. И он ясно увидит, что так жить, как он жил до сих пор, нельзя. Даже если он уже и был благочестив: ходил в церковь, творил милостыню и всякую иную добродетель — все это ему покажется недостаточным. А если он грешил до сих пор, то едва ли не близок будет к отчаянию. И увидит он, что мир не может оказать ему помощи. Пусть друзья и родные утешают его, развлекают, пусть даже врачей призывают, ему от этого нет облегчения, даже еще хуже становится. Одиночество, уклонение от встреч с близкими — вот что его теперь утешает. Вскоре опыт и веяние благодати в сердце убеждают, что молитва с теплыми слезами раскаяния в одиночестве есть единственное средство утешения. Правда, вначале слезы горькие льются, едкие, но после чувствуется облегчение, отрада, просвет. Чем дальше он продвигается по пути спасения, тем на душе становится веселее; ты плачешь, слезы градом катятся, а на сердце яснее и теплее становится. Чудное дело! Непостижимое действие благодати! Опытное познание прикосновения к сердцу утешающей невидимо десницы Христа заставляет кающегося грешника терпеливо переносить все нападки, насмешки и оскорбления ближних, которые заменили их прежнее хорошее обращение с ним. Пусть ему теперь доказывают, что его нелюдимость и сумрачность идут вразрез с христианством, что хождение по церквам и скромность в одежде — фанатизм и никому ненужное излишество, что Христос — де Сам присутствовал на браке, а другие даже говорят, что и Христа — то не было, а Страшный Суд есть выдумка людей, которым это выгодно, — его это нисколько не поколеблет. Подобные доказательства покажутся ему странными, чтобы не сказать больше. Они отрицают существование тех вещей, реальность которых он переживает в опыте! Это все равно как друзья Иова утверждали, что Бог того оставил, а Иов в это время с выразительностью, присущей восточным языкам, говорил им: «…доколе еще… [есть] дух Божий в ноздрях моих –

(“бэ’апи”), не скажут уста мои неправды…» (Иов. 27:3.) После таких столкновений плач еще более увеличивается, человек начинает плакать уже не только о себе, но и о других. Молится, чтобы других просветил Господь. Ведь и он когда — то думал так же, как они… И если человек укрепит в себе этот плач, то увидит горний свет еще здесь, на земле. Дивные тайны откроются ему. Он приблизится к Богу, и Бог к нему (Иак. 4:7 — 10).

Но есть и другой плач и иная печаль. Модница плачет о том, что у нее нет новой весенней шляпки и вышли из моды ботинки, что такой — то стал ухаживать за такой — то, а та более красива или счастлива, чем она; молодой человек печалится о малом количестве карманных денег, которые он может потратить на удовольствия; жена плачет из — за обиды, что изменяет муж, а муж, в свою очередь, — что имеет неудачи по службе; врач, инженер, адвокат — все недовольны, что мало зарабатывают, все им мало; купец приходит в отчаяние от понесенного убытка, и так далее, и тому подобное.

Все плачут и печалятся, даже живя в роскоши и богатстве, но сокрушаются — о тленных вещах. Не имеют чего — либо или теряют что — то, вот и печалятся. Иногда от такой печали иссыхают, заболевают и даже умирают (2Кор. 7:10). Эта печаль бесовская. Враг рода человеческого навевает ее. Мучится, стонет человечество, пытается сделать жизнь беспечальной, но без Бога ничего не может. А культура 74 и усовершенствования только заменяют один вид печали другим.

И у спасающихся, и у монахов бывает греховная печаль (навеянная «слева»). Если они скорбят, что пища у них плоха, одежда груба и бедна, послушания тяжелы, помещения тесны, то, понятно, ничем не разнятся от вышеуказанных обычных людей. Но иногда подвизающиеся унывают по другой причине или, вернее, без всякой причины. Это обволакивает их тот род демонской печали, о котором говорила выше преп. Синклитикия. Какое — то «утомление» от спасительных трудов. Делается невыносимо скучно. Безотрадно. «Все одно и то же, одно и то же…» (разумеется в деле спасения). Словно какая — то чугунная плита лежит на сердце. Кругом ни единого проблеска, все постыло, уныло, неинтересно. Молитва не движется, не согревает. Духовное чтение претит. Охватывает острое чувство полного одиночества. Нет, кажется, никакого выхода из положения…

74

Культура (лат. cultura) первоначально означала обработку почвы, возделывание ее под посадку растений; в переносном смысле — развитие и совершенствование духовной и материальной жизни народа. — Прим. еп. Варнавы.