Преподобных отцов Варсонофия и Иоанна руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников

Варсонофий и Иоанн

459

Того же к другому старцу. Прошу тебя, господин авва, помолись о мне, чтобы Господь дал мне малое смирение. А как отцы говорят, что кто не отсечет корня страсти, тот опять по времени впадет в нее, то как отсекать корень страсти (плотской), и чревоугодия, и сребролюбия? И как великий старец сказал мне, что настоящий плач не есть истинный, но отходит и приходит, то по какой причине происходит так со мною? И должен ли я понуждать себя к плачу или оставить сие, пока не придет истинное умиление?

† Ответ [Иоанна]. Брат! Бог дает нам смирение, а мы отвергаем его и снова говорим: «Помолись, чтобы Бог даровал нам смирение». Смирение состоит в том, чтобы отсечь во всем свою волю и не иметь ни о чем попечения.

А отсечь корень страстей оных, как ты сказал, значит то, чтобы отсечь свою волю, огорчать себя сколько возможно и понуждать органы чувств, дабы они сохраняли свой порядок, а не злоупотреблять ими; чрез сие пресекается корень не только сих, но и прочих (страстей). А относительно того, что настоящий плач не истинный, то есть отходит от тебя и снова приходит, (скажу):

это происходит оттого, что помысл твой попеременно то расслабляется, то разгорается. Когда же теплота сделается постоянною, бывает великое и постоянное умиление, а ему последует и истинный плач, о коем ты должен заботиться, понуждая себя, чтобы получить его. Брат! Постарайся сохранить слова и заповеди старца – и спасешься. Довольно пустословил и я тебе, брат, но не от делания и не от Духа. Верую же, что все, что говорил и говорит тебе старец, говорит он от прежнего своего делания и по внушению Духа Святого. Впрочем, совесть свидетельствует мне, что я не хочу обманывать тебя ни в чем, а посему верую, что ни слова мои, ни советы не вредят тебе; совесть моя знает, что я не хочу сего, но как ты спрашиваешь меня и желаешь спастись, то я готов служить тебе вместо души твоей, если укрепит меня Господь. Да даст ти Бог помощь от Сиона, и узриши благая Иерусалима вся дни живота твоего (Пс. 127, 6). Помолись о мне, брат.

460

Некоторый христолюбивый муж спросил того же старца: Должно ли любопытствовать о Божественных Таинах, и, приступая к ним, грешный осуждается ли как недостойный?

† Ответ. Придя во святой храм для принятия Тела и Крови Христовой и принимая оные, внимай себе, чтобы несомненно веровать истине сего (таинства). А как сие бывает, не любопытствуй, по сказанному: приимите, ядите, сие есть Тело Мое. И… Кровь Моя. Господь дал нам их во оставление грехов (Мф. 26, 26, 28). Надеемся, что кто верует так, тот не осудится, а кто не верует, уже осужден. Итак, не воспрещай себе приступать, осуждая себя как грешного, но признавай, что грешник, приступающий к Спасителю, удостаивается отпущения грехов. И в Писании видим приступавших к Нему с верою и слышавших оный Божественный глас: прощаются тебе грехи твои многие (Мк. 2, 5). Если бы приступавший к Нему был достоин, то он не имел бы грехов, но как он был грешник и должник, то и получил прощение грехов. Послушай и Самого Господа, Который говорит: Я пришел призвать не праведников, а грешников (Лк. 5, 32), и еще: не здоровые имеют нужду во враче, но больные (Мф. 9, 12). Итак, признавай себя грешным и болящим и приступи к Могущему спасти погибшее (Мф. 18, 11; Лк. 19, 10).

461

Вопрос того же, подобный (предыдущему). Владыка, объясни мне, как Владыка наш Спаситель Христос допустил Иуде предателю причаститься Тайныя Вечери? Святой же Иоанн Златоуст в толковании на (Евангелие от) Матфея говорит: «Надлежит недостойному воспретить (причащение) страшной, таинственной трапезы». И святой Павел (см. 1 Кор. 11, 29) говорит, что таковой подлежит суду, а это не попускает никому сознающему в себе согрешения дерзнуть когда-либо приступить к оной честной и страшной Тайне и причаститься жизни, в ней сокровенной. Итак, как должно поступать (в сем деле), ибо я, как грешный, весьма смущаюсь сим?

† Ответ. (Бог допустил Иуду причаститься Тайной Вечери), дабы показать великое Свое человеколюбие и то, что Он до последнего издыхания терпит человеку, желая ему покаяться и чтобы… жив был (Иез. 33, 11). Посему (Господь) и ноги умыл ему, и допустил причаститься Таин, чтобы отнять всякое оправдание как от него, так и от тех, которые всегда говорили бы, что если бы (Господь) допустил его насладиться Таинств Своих, то он не погиб бы; но Иуда сам подверг себя осуждению, и на нем исполнилось то, что говорит апостол: аще ли неверный отлучается, да разлучится (см. 1 Кор. 7, 15). Это же относится и к некающимся грешникам. А слова святого Иоанна Златоуста означают вразумление угрозою суда и муки, ибо он не сказал отвергнуть или отлучить их от Церкви, чего и Иисус не сделал с Иудою. Если же они пребудут (нераскаянными) и дерзают приступать, то сами себя подвергают осуждению, лишая себя славы Божией. Но когда приступают к Святым Таинам грешники, как уязвленные и просящие милости, таких врачует и делает достойными Своих Таинств Сам Господь, сказавший: Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мк. 2, 17), и еще: не здоровые имеют нужду во враче, но больные (Мк. 2, 17). Снова повторяю, что сказанное святым Иоанном: воспретить согрешающим причащаться Святых Таин – состоит в том, чтобы засвидетельствовать им осуждение, ибо: кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе (1 Кор. 11, 29). Такой уже извержен из Церкви Божией и (причастившись) не приобретает ничего, кроме осуждения, потому-то (святой Иоанн) и не сказал: «подобает отлучать», чтобы они сами на себя изнесли осуждение.

И никто не должен признавать себя достойным Причащения, а говорить: «Я недостоин, но верую, что освящаюсь Причащением», и сие исполняется над ним, по вере его, Господом нашим Иисусом Христом, Которому слава во веки. Аминь.

462

Вопрос. Сказанное Иудою: согрешил я, предав кровь невинную (Мф. 27, 4), и то, что он поверг сребреники (Мф. 27, 5),

не есть ли по-видимому дело покаяния?

† Ответ. Иуду тогда бы можно было считать покаявшимся, если бы он покаялся Господу, ибо сказано: пойди прежде примирись с братом твоим (Мф. 5, 24), с тем, против которого согрешил, а не с иным. А он сделал еще хуже и, удалясь, погубил себя отчаянием, посему и не был принят.

463

Вопрос. Владыка, скажи мне: что есть воля Божия и что попущение, и какие последствия того и другого?

† Ответ. Когда случится тебе что-нибудь печальное, испытай, не осуждает ли тебя помысл в чем-либо относительно того дела, и если не найдешь сего, то так случилось с тобою к твоему испытанию и происходит по воле Божией. Если же найдешь (что помысл осуждает тебя в чем-либо), то оное случилось по попущению, для наказания тебя. Впрочем, и то и другое полезно человеку.

464

Вопрос. Вы учите, что хорошо предавать все воле Божией, и сие охраняет человека от смущения. Подобный же мне немощный, видя, что вещь готова пропасть понапрасну, или смущается, или под предлогом долготерпения (промолчит), а после раскаивается, как бы сам был причиною потери той вещи по причине своего долготерпения. Что здесь лучше? Как должно поступать, чтобы достигнуть в сем успеха? И что надобно помышлять, чтобы избежать смущения?

† Ответ. Апостол сказал: С великою радостью принимайте… когда впадаете в различные искушения (Иак. 1, 2). К числу различных искушений принадлежит и сие, о котором человек должен радоваться. Если же будет немощен и не может потерпеть, радуясь о потери вещи и оставляя сие на волю Божию, то должен нести брань, сперва на смущение, говоря себе самому: внимай себе, чтобы не смутиться, если будет воля Божия на то, чтобы вещь была сохранена, то она будет сохранена. И тогда, что ни случится с нею (с вещью), человек будет в состоянии принять благодарно, ибо ничто доброе не совершается одним нашим старанием, но силою и волею Божиею. Однако и от нас Бог требует старания, сообразно с Его волею, а не на какой-либо хитрости и лжи (основанного), что происходит от лукавого.

465

Вопрос. Когда мне приходят многие скверные помыслы и я стыжусь сказать кому-нибудь о них, – как поступить?

† Ответ. Скажи Богу: Владыка! Прости мне, что я помыслил противное воле Твоей, в ведении или в неведении, ибо Твоя есть милость во веки, аминь.

466

Вопрос. Хорошо ли всегда рассказывать назидательные повествования из Писания и жития отцов или нет?

† Ответ. Что мед сладок, это известно всем, но небезызвестно также и то, что сказал премудрый: ешь, сколько тебе потребно, чтобы не пресытиться им и не изблевать его (Притч. 25, 16). Мехи бывают разные: есть мех, который вмещает один модий [107] , а другой вмещает в себя три модия; если же кто захочет в тот мех, который в один модий, вместить три модия, то (очевидно), что он не может принять в себя столько. Так и в настоящем случае: мы не можем сделать равными всех людей, потому что один может беседовать без вреда, а другой не может. Но молчание лучше и удивительнее всех (повествований). Его почитали и лобызали отцы наши и им прославились. Показывая его изящество и осуждение, происходящее от беседы, Иов говорил: руку мою полагаю на уста мои (Иов. 39, 34). И бывший перед ним патриарх Авраам после беседы, состоявшей из добрых прошений (ко Господу), сказал: я – прах и пепел… Господи, я скажу еще однажды (Быт. 18, 27, 32), показывая тем свою тщательность после сего. Но как мы по причине нашей немощи еще не достигли того, чтобы ходить путем совершенных, то будем (по крайней мере) беседовать о том, что служит к назиданию из слов отеческих, а не вдаваться в изъяснение Писаний, ибо дело сие представляет немалую опасность для несведущих. Писание изречено духовно, а человек плотской не может рассудить духовного, ибо сказано: буква убивает, а дух животворит (2 Кор. 3, 6). Лучше будем в беседе прибегать к словам отеческим и найдем пользу, в них заключающуюся, но и ими будем пользоваться умеренно, вспоминая сказавшего: при многословии не миновать греха (Притч. 10, 19). Если и скажет помысл: «Слова сии или повествования хороши», то вспомним, что мы не делатели того, что говорим, а полагаем, что назидаем и других, говоря оное, тогда как, не будучи делателями, скорее навлекаем на себя осуждение. Но мы не воспрещаем посему беседу по Богу, ибо лучше беседовать о сем, нежели о чем другом неприличном, но дабы не впасть в высокомудрие или самохвальство помыслов, мы должны признавать (как то и есть на самом деле), что не исполнивши делом того, что говорим, говорим сие лишь на осуждение самим себе. И о сем, равно как и о других согрешениях, помолимся Богу, говоря: «(Господи!) Не осуди меня, говорившего сие!»

107

Греческий: хлебная мера, содержавшая 1/3 амфоры (то есть около 9 л).

467

Вопрос. Есть некоторые беседы, так сказать средние, в которых нет ни греха, ни пользы, как например: говорить о неустройстве в городах или о мире, о богатстве их или о военных событиях и тому подобное: ужели говорить о сем неприлично?

† Ответ. Если молчание признается полезнее добрых бесед, то тем более оно полезнее средних. Но когда не можем умолчать, а увлекаемся в разговор о подобных предметах, то по крайней мере не будем длить беседы, чтобы от многословия не впасть в сеть вражию.