Прерванная жизнь. Аборт. Раскаяние. Исцеление
Шрифт:
Кто-то, пережив насилие, теряет смысл жизни для себя и, как следствие, не видит смысла и в жизни будущего ребенка; а уж если в этой ситуации на женщину еще и давят родственники, с высокой вероятностью она выберет аборт.
Многие женщины, не задумываясь, стремятся иметь столько же детей, сколько было в их родительских семьях. Например, только одного, или только двоих, или обязательно троих. А опыт абортов мам и бабушек подталкивает относиться к этой процедуре как к вполне допустимой. Если сюда добавляются конфликтные или поверхностные, лишенные доброты и любви отношения с мужем, когда женщина, может, и не против родить ребенка, но не видит в себе сил противостоять напору семьи, боится остаться без поддержки, перед ней расстилается прямой путь к прерыванию беременности.
И все же
Объясняя себе и другим необходимость сделать аборт, они ссылаются на безденежье, квартирные проблемы, отсутствие поддержки близких. Но за внешними трудностями стоят глубокие причины психологического плана, которые гораздо больше, чем что-либо еще, влияют на решение женщины прервать беременность.
Ведь часто причина аборта – это внутренняя, подсознательная убежденность женщины, что на самом деле она «плохая», «слабая» и не способна справиться с ситуацией. И если вместо того, чтобы постараться укрепить ее веру в собственные силы, в то, что она в состоянии воспитать ребенка, предложить ей поддержку сейчас и помощь с младенцем в будущем, женщину толкают на совершение насилия, эта ситуация может еще больше снизить ее самооценку и подорвать здоровье. Ведь помимо того, что при аборте женщина рискует заработать воспаление, получить инфекцию и даже остаться бесплодной, она может впасть в депрессию, из которой вовсе не просто выбраться.
К сожалению, у нас в стране не так много материалов, серьезно исследующих эту тему, но, например, более подробно о причинах, ведущих к аборту, можно прочитать в книге психолога Оксаны Куценко «Аборт или рождение? Две чаши весов» [1] .
Может быть, кому-то прерывание беременности дается легко, и этот шаг не вызывает болезненных переживаний. Но многие женщины в силу различных непреодолимых обстоятельств идут на этот шаг вопреки своим убеждениям и материнскому инстинкту. Для них аборт становится как минимум серьезным испытанием, а то и глубоким горем, возможно, переживаемым в течение долгих лет после его совершения.
1
Куценко О. С. Аборт или рождение? Две чаши весов: пособие для психологов и других специалистов, работающих с женщиной и семьей в ситуации репродуктивного выбора. СПб., 2011.
Однако нельзя рассматривать аборт как отдельное событие. Ведь это не сиюминутно принятое решение. Оно складывается из многих важных фрагментов: отношений в семье (хороших, сложных, конфликтных), реакции на беременность окружения женщины (родных, близких, друзей), из того, как женщина воспринимает сама себя, психологического и физического состояния, в котором она находится, и ее убеждений. Ситуация усугубляется тем, что зачастую женщинам не с кем посоветоваться и некому излить свои тревоги как по поводу наступившей беременности, так и в случае ее прерывания.
В обществе доминируют две крайние позиции: аборт – это обычная медицинская процедура и аборт – это тяжелый грех. Часто в попытках отстоять первую или вторую точку зрения конфликтующие стороны забывают о самой женщине. О ее чувствах, потребностях, эмоциях, страхах. О ее боли и возможных мучительных последствиях принятого решения. О том, что прежде всего она – человек, нуждающийся в помощи.
Биология, вера и аборты
Американский психотерапевт Тереза Бёрк в своей книге «Запрещенные слезы. О чем не рассказывают женщины после аборта» упоминает о том, что, по результатам исследований, проведенных в клиниках, специализирующихся на искусственном прерывании беременности, большинство женщин, принимающих решение сделать аборт, не получают нужной информации или имеют смутное представление о самой процедуре, ее риске для здоровья и о процессе развития плода [2] .
2
Бёрк
Виной тому – недостаток образования, неосознанная боязнь углубляться в медицинские аспекты беременности и аборта или банальный недостаток информации. Но как бы там ни было, многие люди даже в наше время не вполне представляют себе, что происходит в теле женщины после зачатия ребенка.
Например, советские женщины доверяли отечественной медицине и еще каких-то десять-пятнадцать лет назад, решаясь на аборт, искренне считали, что на десятой неделе беременности ребенка в собственном смысле слова еще нет, есть только эмбрион, зародыш – непонятное рыбоподобное существо.
Причина этому – учебник «Общая биология», по которому в нашей стране долгое время учились все дети. В этом учебнике рисунок человеческого эмбриона был размещен рядом с рисунком эмбриона рыбы. Школьники видели тщательно прорисованные «жаберные щели», читали выводы из теории Геккеля, гласившей, что человеческий эмбрион обладает признаками, сходными с эмбрионом рыбы. Получалось, что, пока этот эмбрион не превратился в человека, его можно также легко убить, как убивают рыб.
Уже давно всему ученому миру известно, что теория Геккеля не имеет под собой никаких научных оснований, а рисунок – позорная мистификация, уже появились хорошие фильмы о зарождении и развитии человека, и на ранних неделях беременности мы видим маленького человечка, но распространенная по всему миру профанация Геккеля все еще стимулирует увеличение числа абортов.
У некоторых людей поверхностное знакомство с биологией формирует еще более радикальную позицию. Известно, что таинственное развитие человеческой жизни сначала происходит как возникновение зиготы (оплодотворенной яйцеклетки), которая на пятые сутки преобразуется в бластоцисту (стадия развития, на которой идет процесс дробления оплодотворенного яйца). Бластоциста – это узелок, из которого развиваются зародыш и его оболочки. Но люди воспринимают этот этап как наращивание некоего неодушевленного сгустка крови, уничтожение которого сродни обычной менструации.
Иллюстрацией может служить случай, рассказанный Галиной.
Жизнь Галины – это бег по заведенному кругу: сначала высшее образование, потом хорошая работа, затем семья – все как у всех. Муж, двое взрослых детей, родные, коллеги, друзья. И еще у нее за плечами два сделанных аборта. Казалось бы, она давно о них забыла, столько лет прошло! Но вот раздается телефонный звонок. Старая знакомая, беседа о том о сем. Непременно о детях, о несносных мужьях, о подорожавших продуктах, о работе, о начальстве, о новых налогах и внезапно – случайной темой – об абортах, примут или не примут закон об их запрещении. И Галину вдруг прорывает. Она буквально кричит в трубку, повторяет несколько раз: «Это никакая не жизнь, это просто слизь. Пойми, это просто слизь!»
Так она мыслит, так ее научили в юности, и переубедить ее невозможно. Но эта неожиданная, слишком эмоциональная реакция говорит ее собеседнице о другом – «слизь» это или не «слизь», однако эта тема до сих пор не изжита, до сих пор волнует Галину. Долгий прочный брак, успешность в работе, уверенность в своих биологических познаниях – все это не заглушило неясной тревоги. Кроме того, почему у нее такие сложные взаимоотношения с детьми? Ведь она уже два года не разговаривает с дочерью…
Во все времена были женщины, которые, узнав о беременности, делали все возможное, в том числе и с риском для своей жизни, чтобы избавиться от ребенка. В Древнем мире, в Греции и Риме, законодательно было утверждено, что жизнь человеческого эмбриона не имеет ценности, и устранение беременности наказывалось, лишь если совершалось из корыстных и злодейских побуждений. Но уже ранние христиане объявили, что зародыш имеет самостоятельную ценность, а аборт стал отождествляться с преступлением перед Богом. В Средние века искусственное прерывание беременности приравнивалось к убийству, причем карали и врача, совершившего это деяние, и саму пациентку.