Прерванное интервью
Шрифт:
Весь позавчерашний день я посвятил обдумыванию сегодняшнего плана и заготовке вопросов, которые я собирался задавать. Если, как утверждал дядя Бен, этот Эдвардс вовсе не псих, а весьма интересный и умный собеседник, в первую очередь следовало выяснить, почему он туда попал, и целый букет вопросов, которыми я собирался его осыпать, помогли бы мне в этом.
Приятная
Передо мной была клиника строгого режима с неизлечимыми изолированными больными, представляющими угрозу обществу, и я уже жалел, что поверил дяде Бену. Ведь, скорее всего, он ошибался: откуда быть нормальному человеку в таком месте? Но отступать было слишком поздно. Полтора часа в полёте уже пролетели и, всё ещё в сомнениях, я оставил флаер на стоянке у входа и приблизился к охраннику. Им оказался смазливый андроид, который приветливо улыбнулся мне и попросил пройти идентификацию. Я просунул левую руку в нужное отверстие аппарата и через пару секунд андроид с неизменной улыбкой протянул:
– Добро пожаловать, мистер Донахью!
Откуда-то вынырнул другой андроид, вернее, уже невзрачный гиноид, который молча провёл меня по белоснежным пустынным коридорам в кабинет главы заведения.
Миссис Элизабет Холт оказалась обворожительной матроной лет предположительно сорока – сорока пяти с весьма эффектными формами, восседавшая за внушительным столом. Она с полминуты с интересом разглядывала меня с ног до головы оценивающим взглядом и только после этого пригласила сесть.
– Рада вас видеть, мистер Донахью, чем могу быть полезна? Журналисты обычно так редки в наших краях.
Я повторил то, что она уже и так знала: что я журналист такого-то
– Вы собираетесь писать о нашей клинике?
– оживилась она.
– Конечно. И о вашей клинике, и об одном из её пациентов.
– И кто же это, позвольте спросить?
– Диего Эдвардс.
Или мне так показалось, или она слегка нахмурилась.
– Да, есть у нас такой, пожалуй… И чем же мог вас привлечь этот старик?
– Профессиональная тайна, - улыбнулся я.
Она несколько принуждённо захохотала, обнажив ровный ряд белоснежных зубов.
– Мне кажется, вашей братии больше не о чем писать, вот и добрались уже до психов. Не так ли?
– Может быть, - уклонился я.
– Так я могу поговорить с этим вашим пациентом, миссис Холт?
– А вы довольно-таки хваткий журналист как я вижу, - осклабилась она.
– А может лучше сперва я расскажу вам об истории нашей клиники, дам представление о специфике нашей работы, о пациентах, а также другую полезную информацию, которая вас несомненно должна заинтересовать в вашей статье?
Только сейчас я обратил внимание на то, что она улыбается странной, как бы заигрывающей улыбкой, смотря прямо мне в глаза. Кроме того, она подалась вперёд в своём кресле, благосклонно позволяя моему взору удостовериться в обладании ею весьма роскошным бюстом, так и норовящим выскочить на свободу из стеснявшего декольте. Не скрою, Элизабет была достаточно хороша собой и, если хотя бы лет на десять была моложе (да не осудит меня малышка Милдред!), я сам не преминул бы случая познакомиться с ней поближе. Но в данном случае она могла быть для меня лишь просто хорошенькой “тётушкой Лисбет” и не более, хотя я сильно поостерёгся бы высказать эту мысль ей в лицо. Поэтому я принял по возможности строгий вид и притворился непорочным клириком (хотя боюсь, что мой прямо противоположный взгляд выдал меня с головой и не ускользнул от её женского внимания), не забыв при этом пустить в ход всё свое журналистское красноречие:
Конец ознакомительного фрагмента.