Преследуемый. Hounded

Хирн Кевин

– Коров, которых он чудом не родил, хватило бы, чтобы накормить пять кельтских кланов.

– И что сделал Энгус?

– Стал возмущаться, что Морриган заходит слишком далеко и вмешивается в вопросы, которые ее не касаются. Она возразила, что война является сферой ее интересов, и она – полновластная хозяйка на поле брани. Затем она начала утешать Энгуса и заверила его, что Конн переживет эту ночь и даже одержит вверх. Энгус принял ее речи как должное, но напоследок принялся угрожать мне. Он посмотрел на меня своими черными глазами, которые метали молнии, и пообещал короткую жизнь, полную горестей, и – огромное ему спасибо – с тех пор Морриган

помогает везучему друиду, который дожил до третьего тысячелетия!

Ну а Энгус?… Он продолжал сыпать проклятиями в мой адрес. Он сказал, вернее, прорычал, что пока я могу радоваться своей победе, но отныне я не буду знать покоя. Люди и фэйри станут преследовать меня, и потому я буду вынужден постоянно оглядываться через плечо, опасаясь получить удар ножом в спину. Думаю, Энгус Ог был в исступлении.

– И куда ты направился? – спросила Флидас.

– По совету Морриган я покинул Ирландию, чтобы усложнить Энгусу задачу. Но римляне были повсюду, и они не слишком жаловали друидов. В то время правил Антонин Пий, [15] и в итоге я искал пристанища у восточных варваров. В конце концов я присоединился к германскому племени, державшему оборону на берегу Рейна. У меня родился ребенок, я выучил пару языков и затаился на несколько столетий, чтобы жители Ирландии напрочь про меня забыли. К сожалению, присвоив себе Фрагарах, я положил начало ужасной смертоубийственной вражде. Кровавые сражения на ирландских землях разгорелись с новой силой. Конн не сумел объединить племена, поскольку не мог насаждать свою волю с помощью Фрагараха, и мечты Энгуса Ога о мирной Ирландии потерпели крах.

15

Антонин Пий – римский император, правивший с 138 по 161 г.

Несмотря на то что Конн выиграл ту битву и убил Мога Нуадата, ему пришлось прибегнуть к целой серии незначительных перемирий и браков, чтобы поддерживать иллюзию мира. Увы, все развалилось после его смерти! Морриган хитроумно использовала мое имя, чтобы подстрекать Энгуса Ога, впрочем, он в этом не нуждался. Он подчинился Морриган в моем присутствии и после этого мечтал только об одном – стереть из памяти свой позор, уничтожив меня.

– Когда ты в последний раз брал в руки Фрагарах?

– Не скажу. – Богиня помрачнела, явно разочарованная, что ее гамбит провалился, и я довольно улыбнулся. – Но если тебя интересует, продолжаю ли я оттачивать свое мастерство владения мечом, ответ «да».

– И кто же твой напарник? Полагаю, среди живущих ныне смертных вряд ли найдется настоящий воин.

– Ты права. Я тренируюсь с Лейфом Хелгарсоном, викингом из Исландии.

– Его предки были викингами?

– Он сам настоящий викинг. Приплыл в Америку вместе с Эриком Красным.

Я озадачил богиню. Долгожителей среди смертных крайне мало, а Флидас, очевидно, не сомневалась в своей осведомленности. Она замолчала, мысленно прокручивая в голове список знакомых имен, а когда ей все-таки не удалось найти в нем ни одного викинга, сказала:

– Он что, заключил сделку с валькириями?

– Нет, он вампир.

Флидас зашипела, соскочила с кровати и приняла защитную стойку, как будто опасалась, что я на нее нападу. Я замер, изо всех сил стараясь не шевелиться, но повернул голову, дабы насладиться зрелищем безупречного тела богини. Золотистые лучи заходящего солнца проникли в спальню сквозь жалюзи

и разрисовали загорелые ноги Флидас сверкающими полосами.

– Ты смеешь якшаться с живыми мертвецами? – возмутилась Флидас.

Я ненавижу это словечко, хотя иногда замечаю, что сам его использую. Со времен «Ромео и Джульетты» я думаю примерно так же, как Меркуцио, когда он возражает Тибальту, обвинившему юношу в том, что он якшается с Ромео.

В общем, я подавил раздражение, присвистнул и заговорил, как в Елизаветинскую эпоху:

– Черт побери, якшаюсь? Ты намерена превратить меня в менестреля?

– Я не про менестрелей, – сердито буркнула Флидас. – Я про само зло.

Ладно, значит, она не любит великого Барда.

– Прошу прощения, Флидас, но я имел в виду всего-навсего старую пьесу мастера Шекспира, так что будь снисходительна к древнему друиду. Кроме того, мне кажется, что сейчас ты не настроена на легкую светскую болтовню, поэтому позволь мне кое-что тебе объяснить. Не стану утверждать, что я общаюсь с живыми мертвецами – ведь данный термин означает отношения, выходящие за некие четкие рамки, верно? Мистер Хелгарсон на меня работает, он мой адвокат.

– Твоим адвокатом является сосущий кровь вампир?

– Да. Он партнер в фирме «Магнуссон и Хёук». Кстати, Хёук тоже мой адвокат, он из Исландии, но он оборотень и занимается клиентами днем, а Хелгарсон – после заката.

– Общаться с членом стаи – это я понимаю и даже одобряю. Но развлекаться в компании с живым мертвецом – табу!

– Более мудрого табу не найдешь ни в одной цивилизации. Но я с ним не развлекаюсь и не намерен устраивать с ним вечеринки в обозримом – и необозримом – будущем. Жизнь не слишком веселая штука, и я не хочу, чтобы у меня выросли клыки, но, поверь мне, Флидас, мне просто необходимы его юридические консультации. Время от времени мы с ним устраиваем поединки, и тогда он выкладывается на славу! Его техника бесподобна, и его умению владеть мечом можно позавидовать, Флидас.

– Почему член стаи работает вместе с вампиром? Ему следовало прикончить мерзкую тварь, как только увидел кровососа! – не сдавалась Флидас.

Я пожал плечами.

– Мир никогда не будет прежним, Флидас. Наступило новое тысячелетие, я снова сменил место жительства и опять пытаюсь приспособиться к обстоятельствам… Да, чуть не забыл – у моих адвокатов есть общий враг!

Флидас склонила голову набок, дожидаясь продолжения.

– Тор, северный бог грома.

– Ха! – Флидас слегка расслабилась. – Он из тех, кто может заставить саламандру заключить союз с сиренами. Чем он им насолил – я говорю о твоих приятелях?

– Хелгарсон не признается, но, вероятно, Тор сделал что-то очень плохое. Стоит произнести вслух имя «Тор», как Хелгарсон скалит зубы. Ничего не поделаешь, он принципиальный тип и охотится на плотников только потому, что они пользуются молотками. Что до Магнуссона и Хёука, Тор примерно десять лет назад убил нескольких членов их стаи.

– А Магнуссон тоже оборотень?

– Да, альфа-самец. Хёук – второй после него.

– А у Тора была причина на них напасть?

– Хёук рассказал, что однажды оборотни отдыхали в заповедном норвежском лесу, а Тор убил их, повинуясь минутному капризу. С неба, которое было совершенно безоблачным, вдруг ударило восемь точно направленных в цель молний. Такое не могло произойти случайно. Убить оборотня можно не только при помощи серебра: у людей нет доступа к божественному оружию вроде молний. В общем, бедняги поджарились в мгновение ока.