Преследуемый
Шрифт:
— Я как знал, не надо было тебе разрешать смотреть Волшебник Изумрудного города.
— Татошка не заслужил эти испытания. Он же такой маленький.
Когда чай Эмили настоялся, я поставил чашку перед ней на прилавок.
— Выпей таким, как есть, — сказал я, — без сахара, и ничего сладкого еще три часа после. И ничего не ешь за три часа до приема чая. Инсулин в твоем организме может неправильно подействовать на компоненты.
Все вранье до единого слова. Придумал просто, чтобы подоставать ее.
— Результат будет часа через два, так что
— Ладно, ладно, — ответила она и залпом выпила чай, словно это был коктейль Ирландская автомобильная бомба, а не обжигающе горячее питье. Кажется, она правда хотела избавиться от всего этого. Она с грохотом опустила чашку на витрину, словно выпитую рюмку, и злобная ухмылка появилась на лице.
— А теперь, друид, когда договор вступил в силу, и ты не в праве отказаться, я с радостью сообщаю тебе, что мужчина, которого ты сделал импотентом с помощью этого чая никто иной, как сам Энгус Ог.
Глава 9
Вот это бомба! В голове сразу возник миллион вопросов, главный из которых — где Энгус Ог сейчас? Если он уже в городе, настраивает ведьм против меня, то моя паранойя вполне оправдана. Значит, вчерашний инцидент в парке был не просто спланирован заранее, но и контролировался им самим. И еще то, зачем собственно понадобилась Эмили — если ее план сработает, Энгус Ог будет так зол, что мое убийство станет не просто местью с его стороны, но и платой за унижение. Больше не будет периодических нападений, когда он только посылает кого-то за мной, а сам наблюдает со стороны. Энгус Ог придет лично и жизнь моя превратится в ад.
Да, а вот и беда, которая не приходит одна. Сначала феи обнаружили мое местоположение, потом Оберон случайно убил невинного человека, а теперь на меня натравили бога, который и без этого долгое время пытался закончить мое существование.
И, похоже, Эмили это нисколько не волновало. Она хотела видеть ужас в моих глазах, но я сохранял безразличное выражение, словно она говорила о ком-то совершенно безвредном, вроде Винни Пуха или Спанч Боба.
— И зачем ты пришла ко мне, чтобы у него на тебя не вставал? — спросил я. — Могла бы просто убрать весь этот облик молодой красотки и показать ему, как ты сейчас выглядишь на самом деле.
Черт, кто меня за язык тянул? Она вспыхнула от таких слов и вскинула руку для пощечины. От обычной девушки я бы пощечину стерпел. Я ее в принципе заслужил сейчас. Но от ведьмы это недопустимо — она, без сомнения, использует ногти, чтобы расцарапать лицо, а значит получит мою кровь, и все, я, труп.
Несколько веков назад один мой хороший друг именно так пал жертвой их подлости. Вот одна из причин, почему я ненавижу ведьм. Одна из них вынудила его нагрубить, ударила, оставив глубокие царапины на лице, и в ту же ночь его сердце не выдержало напряжения. Не просто какой-нибудь инфаркт. Оно буквально взорвалось прямо в груди. Я отвез его в рощу к знакомому друиду, чтобы тот выявил
Я не смог отомстить — ведьма сразу же скрылась — и до сих пор чувствую боль потери, даже спустя столько лет. Вот почему сейчас Эмили не ожидала, что получит такой яростный отпор — я схватил ее руку своей и с силой ударил головой, гораздо сильнее, чем требовалось. Не стоило ее бить, конечно. Можно было просто отойти за прилавок, чтобы она не смогла дотянуться, но меня легко вывести из себя, особенно, пытаясь убить. Именно это она и пыталась сделать. Девушка вскрикнула и попятилась, зажимая рукой нос.
Сломан, сто процентов. Я почувствовал жалость к ней, хотя, получив кровь, меня она жалеть бы точно не стала. Пока ведьма все еще была в шоке и отходила от всего произошедшего, я попытался пресечь дальнейшее насилие.
— Ты перешла к действиям, и мне пришлось защищаться. Я знаю, что поцарапай ты лицо, моя жизнь была бы кончена или, как минимум, разрушена жуткой неизлечимой болезнью. Я просто не мог этого допустить. И не пытайся использовать против меня магию в моем собственном магазине. Ярость порой далеко не помощник.
— Ты еще пожалеешь об этом. Радомила обо всем узнает!
— Пусть приходит. Я покажу ей запись с камеры наблюдения, — сказал я, указав на устройство над кассой, — где ясно видно, что ты атаковала первой. И, ко всему прочему, ты дала понять, что близка с моим давним врагом. Я имею полное право относиться к тебе враждебно.
— Давай, что ты мне сделаешь? — с вызовом спросила она, прожигая меня глазами.
— Не нужно ничего делать, — хмыкнул я. — Здесь, в магазине, у меня все под контролем.
— Ты так думаешь, друид? — сказала она, громко топая сандалиями, направляясь к выходу. — Посмотрим, что ты скажешь потом.
— Увидимся завтра за чаем, — я весело крикнул ей вслед, когда она с грохотом закрыла дверь.
— О-оу, она точно будет мстить, — сказал Оберон, как только мы остались одни.
— Не беспокойся ты о ней, — сказал я, схватив у раковины ложку и выйдя из-за прилавка. — Бывали у нас враги и посерьезней.
— Что это ты делаешь? — спросил Оберон. Он последовал за мной в центр зала, заинтересованно следя. Я опустился на колени, исследуя пол вокруг.
— Ага! А вот и она, — сказал я, пытаясь соскрести с пола на ложку каплю полувысохшей крови. Не много, конечно, но должно хватить. Я собрал все, что мог и подошел к двери, выглянув наружу сквозь глазок, посмотреть, не ушла ли еще Эмили. Она как раз садилась в свой ярко-желтый Фольксваген Жук, припаркованный на другой стороне улицы так, что магазин оказывался сейчас вне поля ее зрения. Я выскочил наружу, сказав Оберону, что вернусь через минуту, по пути скинул сандалии, погрузил ноги в яму, которую всего день назад использовал для лечения руки, призвал силу из земли и стал читать заклинание.