Преследуемый
Шрифт:
Снорри сообщил, что Хал одобрил медицинское заключение и поблагодарил некого небезызвестного друида за столь сочный счёт.
И последнее СМС пришло от Перри в половине десятого. Передал, что установили новую дверь. Меня больше заинтересовало другое: «нереально горяченькая» блондиночка по имени Малина зашла в магазин только для того, чтобы предупредить: некая Эмили не заберёт приготовленный для неё чай, и она вообще больше не нуждается в услугах мистера О’Салливана.
Вау. Неужели прелестная парочка разбежалась? Или есть другие причины? Перри не забыл упомянуть и о просьбе блондинки — она просила вернуть дорогое ей письмо.
О, Малина пыталась вернуть кровь Радомилы. Руку даю на отсечение, что она так вскружила пареньку голову своими памятными чарами, что Перри едва ли не весь магазин перевернул. Теперь я представил, как Фэглс с бандой обыскивает мой дом и среди книг на рабочем месте находят клочок бумаги с каплей крови Радомилы… но мог ли недобросовестный коллега знать, что лежит перед ним?
Лучше поберечь такие вопросы для самого Хала. Магазин и дом сейчас под наблюдением, скорее всего, так что я взял такси до вдовы МакДонагх.
— О, Аттикус, мой мальчик! — вдова приветливо расплылась в улыбке и отсалютовала мне с веранды утренней рюмкой виски. — Что случилось с твоим велосипедом, который ты привёз на такси?
— Ну, миссис МакДонагх, у меня выдалась настолько беспокойная суббота, что вы и представить не можете, — ответил я, усаживаясь в кресло-качалку напротив вдовы.
С ней приятно иметь дело: старушка считает свою веранду самым гостеприимным и расслабляющим местом в городе. Пожалуй, она права.
— Так ты знаешь? Ну же, скажи мне, мальчик. — С этими словами она бросила в рюмку пару кубиков льда, и тот приятно звякнул о стекло; вдова придирчиво смерила взглядом уровень жидкости. — Но сперва я дозаправлюсь, если ты не возражаешь чуть-чуть посидеть, — она с кряхтением вывалила себя из кресла и продолжила: — Ты же пропустишь со мной стаканчик, а? Воскресенье не воскресенье без ледяного Tullamore Dew (*Талламор дью — ирландское виски) в руке.
— Вы правы, миссис МакДонагх, и у меня нет никаких причин отказываться, даже если бы я захотел. Холодный стакан придётся кстати.
Лицо вдовы просветлело, а глаза наполнились неподдельной любовью, когда она посмотрела на меня сверху вниз. По пути к двери она взъерошила мои волосы.
— Милый мальчик Аттикус пьёт с вдовой виски в понедельник.
— Не совсем так, миссис МакДонагх, не совсем так.
Мне действительно нравилось её общество. И мне слишком хорошо известна та печаль одиночества, которая приходит после смерти любимого человека. Быть вместе, ощущать тепло ласкового человеческого существа в течение нескольких лет — чтобы потом всё потерять. Что ж, каждый следующий день становится мрачнее предыдущего, а ночью, мучаясь бессонницей в холодной постели, чувствуешь стягивающие грудь тиски. И если не найти кого-либо, чтобы проводить время вместе (и это время освещено светом солнечного дня, краткие золотое минуты забвения), то тиски превратятся в клещи и растерзают сердце. Такие люди помогли мне жить дальше, и в их число я включаю и Оберона. Те люди в моей жизни, которые помогли забыть всех, кого я похоронил или потерял. Они — настоящие волшебники.
Вдова вернулась с двумя стаканами виски и, напевая старинную ирландскую мелодию, разложила лёд. Она была счастлива.
— А теперь расскажи мне, мальчик, — сказала она, как только погрузила свои чресла обратно в кресло, — почему у тебя такой бешеный денёк выдался.
Я глотнул
— Раз так, миссис МакДонагх, то я ловлю вас на слове и уже хочу креститься. Насколько весело всё прошло вчера?
Вдова хихикнула, и рот её исказился в усмешке.
— Настолько весело, что я и не припомню речь отца. Скучно. Но ты-ы-ы, — сказала она, выделяя последнее слово каким-то американским акцентом, — провёл день весело, не так ли?
— О, конечно. Словил пулю.
— Пулю?
— Просто свежая рана.
— Красавчик вообще. И кто это сделал?
— Детектив темпской полиции.
— О боже, я ведь что-то видела в сегодняшней утренней газете! Заголовок ещё такой кричащий — «ТЕМСКИЙ ДЕТЕКТИВ ЗАСТРЕЛЕН ПОЛИЦИЕЙ», и там ещё писали о том, что детектив едва не убил безоружного жителя. Но я не читала статью полностью.
— Ну так, это и был я.
— Ну ничего себе! И с какой стати этот треклятый кретин направил тебя пушку? Уж не из-за того ли британца-ублюдка?
— Нет, не совсем, — ответил я и начал рассказ.
Итак, наиприятнейший час своей жизни я провёл, рассказывая вдове ровно столько, чтобы утолить её любопытство и не подвергнуть её жизнь опасности. На прощание пообещал напоследок когда-нибудь подрезать грейпфрутовое дерево и направился на Милл Авеню, чтобы оттуда свернуть в сторону кафе. На меня несколько странно смотрели, и в особенности взгляды прохожих притягивал меч за спиной — но до R'ula B'ula я добрался без приключений. И даже на несколько минут раньше.
Хала в поле зрения пока что не было, так что я уселся за барную стойку и чарующе улыбнулся Грануэйль. Боги свидетели её неземной красоты! Влажные волосы, которые она наверняка помыла перед выходом на работу, завивались мелкими ало-рыжими кудряшками. Она медленно приблизилась и, сверкнув белоснежными зубами, криво усмехнулась.
— Я знала, что мне не следует волноваться, — сказала она. — Хотя заголовок газете навёл на мысли о том, что мы не увидимся в ближайшие несколько недель. А ты стоишь здесь, жертва неверного выстрела, и всем своим видом демонстрируешь ужасную жажду.
— Оу, ну не надо так. Я и впрямь жертва выстрела, — парировал я. — Просто подлечился быстро.
Выражение лица девушки резко изменилось. Глаза сузились, а сама она отвернулась, когда достала и положила передо мной подстаканник. Грудным голосом, с неизвестным мне акцентом, она сказала:
— Друиды так и поступают.
По тому, как она выплюнула эти слова, я смог предположить, что подобное произношение характерно для жителей индийского полуострова. В тот же миг вернулась прежняя Грануэйль — дерзкая и хитрая.
— Так что ты будешь? Smithwick (*старинный красный ирландский эль)?
— Что?.. Как ты так легко можешь менять темы для разговора? И что ты пыталась мне сказать?
— Я спросила, будешь ли ты пить Smithwick, — повторила она с ошеломлённым видом.
— Нет, что ты сказала до этого?
— Я сказала, что ты выглядишь так, словно дьявольски хочешь выпить.
— Нет же, что ты сказала после этого и до эля?
— Оу… — испуганно протянула она, и тут личико осветилось пониманием — что ж, я нахожу такую смену настроений подходящей для такой экспрессивной мадам. — Я знаю, что произошло. Это она с тобой говорила. Время поджимает. Она давно хотела пообщаться с тобой.