Преследуя мечту
Шрифт:
– Он был здесь, – проговорила она сонным голосом. – Это он убил моего отца.
– Ничего не говори, – сказал Рольф, сунув ей в руки бумагу и карандаш. – Не надо ничего говорить. Нарисуй то, что ты видела во сне.
Кассия растерянно посмотрела на него, все еще окончательно не проснувшись. Затем взяла карандаш и стала медленно водить им по листку бумаги. Вскоре ее рука приобрела уверенность, и она стала рисовать быстрее, стремясь успеть запечатлеть как можно больше деталей из того, Что только что видела во сне.
Рольф сидел молча и ждал.
Наконец Кассия
Рольф поднес рисунок к свету.
– Что там? – спросила она, убирая со лба выбившийся локон. – Вы что-нибудь разобрали?
Некоторое время Рольф молча и сосредоточенно разглядывал рисунок. Потом поднял на нее глаза, и она увидела в них какой-то странный блеск.
– Кассия, вам известно что-нибудь о том, чем занимался ваш отец во время войны?
– Нет, откуда? Я вместе с матерью жила во Франции. И была слишком молода, чтобы понимать, что происходило здесь. Даже если мои родители и переписывались, в чем я сильно сомневаюсь, меня никогда и ни во что не посвящали. А почему вы спрашиваете?
Рольф вновь перевел глаза на рисунок:
– Ваш рисунок можно условно разбить на несколько разных сюжетов. Вот, судя по всему, трость вашего отца. Рука, обтянутая перчаткой, с ножом. Должно быть, этим ножом его и убили. И… – добавил он, показывая ей рисунок, – изображение побега болиголова.
Кассия при свете свечи взглянула на свой рисунок.
– Ну и что? Что такого необычного в этом побеге? Я даже не знала, что это растение так называется. Он выгравирован на крышке карманных часов моего отца.
Рольф внимательно посмотрел на нее:
– И где эти часы, Кассия?
– Дома. Вместе с другими его личными вещами. Джеффри просил подарить их ему, и я решила так и поступить. Он был так расстроен после того, как мистер Финчли зачитал перед нами отцовское завещание и прошение на высочайшее имя, что я подумала, что эти часы будут чем-то вроде компенсации Джеффри… Но это было еще до того, как вы высказали мне свои подозрения на его счет.
Рольф всем телом подался вперед:
– Вы сказали, что Джеффри сам просил у вас эти часы? Конкретно часы или вместе с чем-нибудь другим? Кассия покачала головой:
– Нет, больше ничего. Именно часы, я хорошо помню. Это было в тот день, когда он угрожал мне. Он был очень возбужден. А потом вы вошли в кабинет.
– Да уж. – Рольф оглянулся на высокие напольные часы, стоявшие у противоположной стены. – Сейчас уже поздно, чтобы идти за ними. Придется подождать утра. С этими словами он поднялся с ее постели.
– А что такого важного в этих часах?
– Часы тут ни при чем. Интересна гравировка на их крышке. – Он обернулся к ней. – Скажите, Кассия, вы что-нибудь слышали о цареубийцах?
Она на минуту задумалась:
– Ну… это те люди, которые несут ответственность за судилище над королем Карлом I. Они поставили свои подписи под приговором и привели его в исполнение.
– Верно, но к настоящему времени уже удалось установить, что некоторых из тех, кто поставил тогда свои подписи под приговором, на самом деле нельзя считать цареубийцами.
Кассия потрясение уставилась на собственный рисунок:
– Отец никогда не расставался со своими часами. Он даже привязывал их красной ленточкой к кармашку, чтобы их не стянули на улице.
– А красная лента символизировала у них обезглавливание короля.
Кассия ушам своим не верила:
– Вы хотите сказать, что мой отец был одним из них? Одним из этих страшных цареубийц?
– Мне сначала нужно своими глазами увидеть крышку его часов, но… судя по всему, да. Как все это связано с его убийством, мне еще неизвестно. Но любопытно, с чего это вдруг Джеффри так заинтересовался часами?
– Сам кузен слишком молод, чтобы принадлежать к этому тайному обществу. Рольф согласно кивнул:
– Но он мог каким-то образом прознать про то, чем занимался твой отец во время войны, и попытаться извлечь из этого для себя какую-то пользу. – Он поднялся. – Впрочем, нет смысла строить предположения, когда нам наверняка еще ничего не известно. Будем надеяться, что завтра утром кое-что прояснится. А пока лучше поспать. Вы сильно утомлены. Утром мы с вами отправимся в Сигрейв-Хаус и заберем часы.
Он направился к дверям.
– Рольф.
Он обернулся и встретился с умоляющим взглядом Кассии.
– Пожалуйста, не уходите… Останьтесь со мной. Рольф увидел страх в ее глазах. Он знал, что, если сейчас уйдет, она до утра будет ходить по комнате, боясь заснуть и вновь погрузиться в черное облако кошмара. Он медленно вернулся к ее постели и сел на краешек.
Помедлив с минуту, он крепко обнял Кассию, и уже через несколько минут, прижавшись щекой к его груди, она заснула. Рольф откинулся на подушки и уставился в темноту, ожидая наступления утра.
Когда на следующий день они приехали в Сигрейв-Хаус, то обнаружили входную дверь открытой. На полу в отцовском кабинете, в котором все было перевернуто вверх дном, ползали на коленях Клайдсуорс и Линетт, пытаясь навести хоть какой-то порядок.
– Что здесь произошло? Клайдсуорс тут же вскочил с пола:
– Милорд, леди Кассия. Когда мы проснулись утром и заглянули сюда, кабинет уже был в таком состоянии. Похоже, ночью кто-то влез сюда и устроил этот погром. Я спал у себя в комнате, как и Линетт. Никто ничего не слышал.