Преследуя нас
Шрифт:
У нас нет другого выбора, кроме как начать путь к исцелению нашего брака. Мы не сломались окончательно, мы просто согнулись над чем-то, через что нам обоим трудно пройти. И несмотря на все это, боль и страдания, держа Лекса на расстоянии вытянутой руки из-за моих собственных страхов, сейчас только причинят нам еще большую боль.
Мы — семья.
Дело не только во мне и Лексе, Амелия тоже заслуживает моей полной и абсолютной преданности, чтобы присоединиться к Лексу и попытаться снова сделать нас единым целым.
Я проезжаю по улицам
— Чем могу помочь?
— Я пришла к Лексу.
— Мне жаль, — ее фальшивая улыбка так раздражает меня, как и то, как она смотрит на мой наряд.
Я бы сказала ей, что на мне Valentino, но мой выбор одежды сейчас не имеет никакого значения.
— Вам нужно записаться на прием.
Разочарованная, я качаю головой: — Я его жена. А теперь скажите мне, где он, или я сама его разыщу.
Секретарша ошеломлена моей угрозой, но медленно соединяет точки в своей наполненной воздухом голове.
— Он на важном совещании в зале заседаний А. Вы не можете его прерывать… здесь действует строгое правило «не прерывать». Он уволит меня, если ты туда войдешь!
К черту это правило.
Я прослежу, чтобы он ее не уволил.
Мои каблуки «Лабутен» щелкают по фарфоровой плитке, я ищу таблички на дверях, пока не вижу зал заседаний А. Там стеклянная стена, и Лекс сидит во главе стола и выглядит незаинтересованным, пока пожилой джентльмен разговаривает. Пиджак Лекса снят и висит на спинке стула, на нем жилет и галстук, и выглядит он, как всегда могущественный генеральный директор.
Его тело откинулось назад в кресле, выражение лица кажется противоречивым, а в руке он держит телефон. Его глаза блуждают по экрану, затем его пальцы быстро набирают текст, и только после этого он поджимает губы в легкой гримасе, прежде чем нажать кнопку «Отправить».
Несколько секунд спустя мой телефон вибрирует в сумочке.
Лекс: Я люблю тебя, Шарлотта. Навсегда. Всегда. Я буду ждать столько, сколько тебе нужно.
Его слова вызывают эмоции, которые я заставила себя похоронить. Я привыкла к нетерпеливому, требовательному и контролирующему Лексу, но я вижу, как он раскаивается в совершенных ошибках.
Я широко открываю дверь, каждое лицо в комнате смотрит в мою сторону, и с невероятно быстро бьющимся сердцем я игнорирую всех, кроме Лекса.
С озабоченным выражением лица он немедленно поднимается со стула, его мышцы шеи напрягаются, когда он подходит к тому месту, где я стою.
— Шарлотта, все в порядке?
— Да, нет… Мне нужно поговорить с тобой, — поспешно отвечаю я.
Лекс оправдывается, прежде чем закрыть за нами дверь, берет меня за руку и ведет в свой кабинет. Как только дверь закрывается, он отпускает меня и спрашивает: — Что случилось?
Я
— Я люблю тебя, — плачу я, сглатывая комок в горле, — Это больно, но я люблю тебя.
Подняв руки, он обхватывает мои щеки, заставляя наши взгляды встретиться, и, клянусь, даже в самые темные времена его глаза превращаются в изумрудно-зеленые, почти как у хамелеона.
Как и всегда, они окутывают меня любовью и теплом, но все же какая-то часть меня боится позволить ему доступ ко всему моему сердцу, если единственная цель — сломать меня, пока ничего не останется.
Ты должна научиться доверять ему, Чарли.
Любовь никогда не выживет без этого.
— Если мне придется потратить всю свою жизнь, чтобы заслужить твое прощение, я сделаю именно это. Я не могу… мы не можем быть врозь. Я не могу тебя отпустить.
— Я не хочу, чтобы ты меня отпускал. Мы обещали, что это будет жить или умереть. Я стою здесь, дышу, жив, и хочу дать нашей семье второй шанс снова стать единым целым.
Лекс закрывает глаза, как будто с его плеч свалился груз, но спустя мгновение снова открывает их: — Шарлотта Эдвардс, я люблю тебя.
Он кладет свой рот на мой, дразня меня медленным и мягким поцелуем, разжигая огонь в моем животе и успокаивая меня так, как никогда не смогут сделать слова. Я отказываюсь сожалеть о своих поступках или прогонять прошлое, понимая, что цель путешествия — укрепить нашу связь.
И благодаря этому единственному поцелую я теперь знаю, что нахожусь на правильном пути.
— Как скоро ты освободишься от работы? — шепчу я, проводя рукой по его волосам и наслаждаясь мягкими прядями, падающими между моих пальцев.
Лекс усмехается и проводит носом по моим волосам, прежде чем отпустить меня: — Дай мне пятнадцать минут, и я весь твой.
— Ты весь мой или… я вся твоя? — поддразниваю я.
Остановившись у двери, он поднимает взгляд и встречается с моим. С наглой ухмылкой Лекс слегка наклоняет голову, затем прикусывает нижнюю губу: — Пока я внутри тебя, принимай это как хочешь.
И так мы и делаем, всю ночь до восхода солнца мой муж занимается со мной любовью. Пожирая каждый дюйм меня, в нашей постели, в нашем доме.
К счастью, Адриана предложила взять с собой Амелию, что стало для нас неожиданностью и удобством. Конечно, я не могла отказаться. Нам нужно было время для общения без плача самого большого петуха в ее кроватке в комнате рядом с нами.
Утром я проснулась от того, что его тело прижалось ко мне. Мой телефон пищит. Я потянулась, но Лекс схватил мою руку и положил ее на свой член. Он пульсирует, и это означает только одно.
У меня нет времени даже закончить эту мысль. Он проникает в меня, и я стону, мое тело болит и нежное от изнасилования в машине и ночной сладкой любви.