Пресс-хата для депутата
Шрифт:
А я все еще не мог поверить в то, что узнал свое имя. По всей видимости, это было мое родное имя, то самое, которое принадлежало мне до потери памяти. И люди, которые собрались здесь, наверняка узнали меня, раз награждают этим именем. Но почему же я не узнаю их? Почему?
— Скажите мне, кто я, а? Так я что, правда, Сашок?
— Да Сашок ты, Сашок! Успокойся! — устало проговорил мужчина в белой рубашке. Видно, я ему уже надоел со своими причитаниями. Ясно, что на здравомыслящего человека я никак не тяну, если по сто раз переспрашиваю свое имя.
— А
— Я — Сашок! — радостно бормотал я. — Вы это понимаете?
— Понимаем… — недоуменно проговорил усатый, и было похоже, что он ничего не понимает. А если и понимает, то совсем не то, что надо.
Я устало опустился на диван. Меня ноги не держали. Во всем теле была какая-то непонятная слабость, по-видимому, вызванная началом восстановления памяти. Этот процесс вытягивал из меня всю энергию. И я, кажется, начал что-то смутно вспоминать, хотя еще не мог сформировать это в законченные образы из моего прошлого.
— Нет, вы ничего не понимаете. Со мною такое произошло! Такое! Я память потерял. Представляете! Забыл все! Что тут со мной было, а?
— Что с ним было, спрашивает! — хмыкнул мужчина в белой рубашке. — День рождения твой отмечали!
Вот это да! Так это был мой день рождения! Значит, это меня зовут Александр. И это меня поздравляли в открытке. А совсем не того, кто живет в этой квартире. Мой собственный день рождения, о котором я напрочь забыл. Хотя, ничего удивительного в этом нет. Раз я забыл имя и фамилию, то почему бы мне не забыть свой день рождения!
— Вы сказали, мой день рождения? — переспросил я. — Мой?!
— Конечно, твой! — кивнул усатый. — Чей же еще?
— Но почему мой день рождения отмечали здесь, в этой квартире?
— Так это твоя квартира! Твоя! И справляли твой день рождения у тебя дома! Ты что, все забыл? Или тебе в вытрезвителе память отбили!
Нет, память мне отбили не в вытрезвителе. Память мне отбили именно на моем дне рождения, ударив чем-то тяжелым по голове. И квартира эта, стало быть, моя!
— И что здесь произошло?
— Да так, ничего особенного, — отмахнулся усатый, отошел в дальний угол комнаты и схватился за сигарету. — Просто ты посылал всех куда подальше и лез в драку, вот и все!
Он занервничал. Наверное, ему самому стали неприятны воспоминания о том злосчастном дне рождения. По-видимому, там произошло нечто такое, от чего у всех остался жуткий осадок на душе, а у меня катастрофически пострадала память.
— Посылал? — недоумевал я. — Почему посылал?
— Потому что хотел стать другим человеком, — спокойно, как само собой разумеющееся, сказала женщина. — Мы, понимаешь, ничтожества, а он другой! Не такой, как все!
— Как это хотел стать другим человеком? — ужаснулся я.
— Как, как? — сказал мужчина в белой рубашке. — Сначала наклюкался до беспамятства, а потом стал орать: «Надоела мне эта жизнь! Осточертели все! Опротивела работа! Видеть никого
— Я такое говорил? — пробормотал я изумленно.
— Ты не говорил! Ты орал! Так что даже наверху было слышно. — Мужчина в белой рубашке показал пальцем на потолок.
— Да ты же нажрался, как свинья! — сообщил усатый. — Сначала наорал на нас, а потом полез в драку! Хотел мне по роже съездить. За что, не пойму! Я тебя оттолкнул, потому как потрезвей тебя был. Но ты вдруг вытащил откуда-то пистолет и как выстрелил! А народу вокруг полно! Что если бы зацепил кого! Вот и пришлось тебя успокоить!
— Как успокоить?
— Бутылкой по голове, конечно! Вот примерно так!
С этими словами усатый схватил бутылку, стоящую на полу под креслом, и тюкнул ею меня по голове. Как раз в то самое место на затылке, где была когда-то шишка. Видно, он хотел показать, как меня бил тогда, но получилось довольно весомо. От боли что-то помутилось в моей голове, и я начал терять сознание. Круги пошли перед моими глазами и я отрубился.
— Иначе ты всех ухлопал бы насмерть! — донеслось до меня из тумана.
Глава 15
Вспомнить все
Я очнулся и понял, что лежу на диване, а надо мной склонились три жалостливые физиономии, которые с интересом меня разглядывали. Женщина держала у меня под носом вату, пропитанную каким-то вонючим препаратом, похоже, нашатырем. Я приподнял голову и уставился в одну точку на потолке. Боль прошла, и я ощутил полную ясность в своей голове. И тут я начал осознавать, что моя память постепенно наполняется яркими картинками той самой вечеринки дня моего рождения. Они вставали у меня перед глазами во всей своей прелести и всплывали в моей голове со всеми подробностями.
И наконец я все вспомнил. В деталях вспомнил. И даже лица этих людей я тоже вспомнил. Вот этого усатого, кажется, зовут Славик! Да точно, Славик! Именно так все и было, как он рассказал. Я здорово набрался, не пропуская ни одного тоста, сидел и тупо слушал пустые разговоры моих гостей, наконец, мне это смертельно надело, потому как никто не обращал на меня внимания, я разозлился из-за какой-то ерунды и начал всех поносить. Потом полез в драку и сцепился с этим Славиком. А потом достал свой пистолет, чтобы их напугать! И даже больше того вспомнил, чего и предположить не мог, что я это вспомню. Я вспомнил свою фамилию! Совершенно четко вспомнил! Каждую букву!
— Я все вспомнил! — крикнул я и вскочил с дивана. Так что мои знакомые даже перепугались. — Я вспомнил, кто я! Понимаете, вспомнил! Я — Круглов! Круглов я! Александр Круглов! Вы это понимаете? Круглов!!!
— Да понять-то можно! Чего не понять… — Мужчина в белой рубашке покрутил пальцем у виска. — Крышу чинить надо!
Конечно, они ничего не поняли! Где им понять, этим людям, довольным жизнью, что такое вспомнить свою фамилию, как это важно для меня, лишенца. Они-то, наверное, ее никогда не забывали!