Пресс-хата
Шрифт:
– Уж представляю! – мрачно пробурчал Витька Комендант, нервно теребя угреватый, испещренный красными прожилками нос. – Но не забывай, Саша, мы-то с тобой тоже замешаны! Да еще как! Команда прессануть Лорда поступила от руководства тюрьмы, то есть от нас! Викинг это прекрасно осознает. И будь уверен, не упустит шанса поквитаться с ненавистными «кумом» да «хозяином»! При первой встрече живьем зажарит! В лучшем случае... У-у-ух-х-х!!! – Дежурный по сортиру содрогнулся, побелел. Стакан выпал из его ослабевшей руки и со звоном разбился о плиточный пол.
– Ни хрена ты не понял! – досадливо поморщился Клоп. – Я отнюдь не собираюсь встречаться с Арсеньевым-младшим и требовать бакшиш за выдачу Лимона. Вовсе нет! Денежки выложит господин Задворенко за сохранение в тайне своего «героического» прошлого. Куда
– Ага, – расплылся в щербатой улыбке Фелицин. – Шантаж!
– Именно, – подтвердил Афанасьев. – Лимон – последний оставшийся в живых из тогдашнего контингента пресс-хаты. Остальные после расформирования камеры прожили совсем чуточку! И мне, и тебе известны подробности их кончины... Короче, общий план таков – запишем на магнитофоне три кассеты: на первую и вторую надиктуем обращение к уркам, разоблачающее Лимона, на третью – красочное описание предсмертных страданий каждого прессовщика с небольшим послесловием, хе-хе! Первую и третью кассеты отправим псевдо-Задворенко. Пускай послушает на досуге. Вторую оставим ради подстраховки у одного надежного человечка. Есть таковой на примете. Если пидор попробует нас убрать (что, впрочем, маловероятно), кассета попадет прямиком к Викингу... Завершив все приготовления, звоним Лимонову-Задворенко с утра пораньше, поднимаем с кроватки и...
– Ты знаешь номер телефона? – перебил бывший «хозяин».
– Узнаем!– заверил бывший «кум». – Задачка, в сущности, нехитрая. Справимся! Мы ж, блин, не лыком шиты! Полжизни в органах протрубили!
– Верно, – пораскинув мозгами, согласился Фелицин. – Мастерство не пропьешь!
Полночи компаньоны возбужденно обсуждали нюансы намечаемой операции по раскулачиванию «бессовестно разбогатевшего козла», не забывая по ходу регулярно прикладываться к бутылке.
– Я-то недоумевал, куда изловчился слинять Однако-Лялька после освобождения? А он вона где! Уютно устроился, засранец! – периодически повторял крепко захмелевший Витька Комендант.
– Надеялся, не раскусят, хе-хе! – злорадно вторил ему пьяненький Клоп...
Раздобыть домашний телефон господина Задворенко на практике оказалось далеко не так просто, как предполагалось в ту пьяную ночь, и тем не менее в конечном счете подельники совместными усилиями добились желаемого результата. Ведь оба в прошлом являлись спецами высокой пробы и, невзирая на нынешнее жалкое положение, не утратили профессиональных навыков. Фелицин, в частности, умудрился задействовать капитана Кузнецова в качестве «слепого» [53] агента, а Афанасьев вообще развернул на полную катушку свои незаурядные, отточенные долгими годами практики оперативно-следственные таланты.
53
«Слепой» агент – человек, которого спецслужбы (иногда милиция) хитроумно используют для достижения своих целей без его на то ведома и тем более согласия. «Слепой» агент даже и не подозревает, что он агент!
Сослуживцы управились в три дня (по ходу дела наведя справки и о Викинге). Первым итогом их бурной деятельности стал тот самый ранний звонок, заставивший «сверхдоверенное лицо» олигарха визжать резаной свиньей. Афанасьев же, заслышав трусливо-заикающееся блеяние: «Од-днако к-кто вы?! К-кто? Ч-чего х-хо-ти-те?! Ну г-говори-т-те же! Г-г-гов-ворите!» – окончательно убедился: интуиция его не подвела! Лимонов и Задворенко – одна и та же личность! Раньше у него все же мелькала иногда смутная тень сомнения. Повесив трубку вокзального телефона-автомата, он бегом вернулся с холодной улицы в теплый сортир и, захлебываясь от радости, передал Витьке Коменданту подробности беседы.
– Лимон пересрал конкретно! Можно переходить ко второй фазе! – в заключение констатировал Клоп...
5
Приблизительно через час после неожиданного шокирующего звонка Михаил, пережив первую волну паники,
Алчный «кум» будет высасывать из Однако-Ляльки деньги до тех пор, пока не разорит вчистую! И тогда, обозлившись на прекращение халявного финансового потока, сдаст с потрохами крутым дядям, доводящимся друзьями или родственниками людям, побывавшим в крыловской пресс-хате. Таких на сегодняшний день хватает. Причем многие из них обладают незаурядными возможностями. Они в лепешку расшибутся, но отомстят. В лучшем случае наймут опытного киллера. В худшем – изловчатся захватить живьем и... дальнейшее представить страшно! Значит, выход только один – уничтожить гадину на корню!
Необходимо отметить, что Лимонов-Задворенко предугадал дальнейшее поведение Афанасьева абсолютно верно. Если «кум» за длительное время плодотворного сотрудничества досконально изучил своего стукача, то и тот, будучи от природы неплохим психологом, видел начальника оперативно-следственной части насквозь.
– Напрасно ты меня опознал, гражданин майор! – проскрежетал зубами пресс-секретарь Крымова. – Не по плечу дерево рубишь! Раздавлю, блин, как таракана! Ща-а-ас я тебя вмиг отыщу, а Феликс ликвиднет! Суток, падла, не протянешь!
Не теряя попусту времени, «сверхдоверенное лицо» олигарха набрало мобильный номер тесно связанного с Семеном Афанасьевичем крупного эмвэдэшного чиновника и требовательно попросило в кратчайшие сроки навести подробные справки о майоре юстиции Афанасьеве Александре Владимировиче, в восьмидесятых годах работавшем начальником оперчасти «крытой» тюрьмы города «...» [54] .
– Хорошо. Проверю по базе данных. Созвонимся во второй половине дня, – не задавая лишних вопросов, лаконично ответил «крупный чин».
54
Задворенко, естественно, произнес настоящее название города, но мы его обозначим просто «...».
Задворенко вздохнул с облегчением, но вскоре его сердце вновь захлестнула тревога, стремительно переросшая в панику. «Афанасьев далеко не дурак! – косолапо расхаживая по комнате и дробно стуча зубами, лихорадочно думал Михаил. – Прежде чем взяться за столь рискованное мероприятие, он как пить дать постарался обезопасить тылы. В глубокую нору, мерзавец, забился! Вряд ли удастся определить его точное местонахождение по милицейской базе данных. Ой-ей-ей!!! Что делать? Что делать?!»
Терзаемый дурными предчувствиями, пресс-секретарь Крымова представлял собой на редкость жалкое зрелище: помятая, зеленоватого оттенка морда со слюняво отвисшей челюстью, безумно выпученные слезящиеся глаза, потное мелко трясущееся тело... Михаилу грезились чудовищные картины. Вот зловредный «кум» подбрасывает братве разоблачающие Задворенко материалы, вот зловредные безжалостные типы изуверски пытают Лимона (как сам он пытал свои многочисленные жертвы), а затем предают ненавистного козла-прессовщика лютой смерти: варят в кипящем масле, поджаривают на медленном огне, заливают в глотку расплавленное олово и т. д. и т. п. Задворенко скулил, всхлипывал, протяжно стонал, дважды обгадил трусы «по-большому» и трижды «по-маленькому». Так продолжалось более четырех часов... В начале двенадцатого он все же немного очухался и, вспомнив о прямых служебных обязанностях, начал собираться в дорогу. Михаил поменял воняющее потом и испражнениями грязное нижнее белье, через силу привел в относительный порядок физиономию (поскоблил электробритвой, побрызгал одеколоном), надел костюм, проглотил тонизирующую таблетку, захватил упакованную в «дипломат» вчерашнюю добычу и, вызвав по селектору шофера Леньку, отправился в резиденцию шефа...