Пресс-конференция
Шрифт:
ДП.
— Планирует ли марсианин еще одно путешествие на Землю, и если да, то, когда?
Президент.
— Мистер Киял возвращаться не планировал, и насколько ему известно, больше никто из марсиан, не собирался совершать путешествие на нашу планету.
МСН.
— Мистер Киял не рассказывал о других планетах, кроме Марса и Земли, есть ли там разумная жизнь?
Президент.
— Отличный вопрос, но я сожалею — эта тема не понималась в беседе с марсианином.
ОП.
— Похоже визит мистера
Президент.
— Без комментариев.
ОП.
— Хорошо, тогда позвольте сформулировать по-другому вопрос. Сможете ли сообщить нам о том, что результат вашего разговора с марсианином, проложит путь к мирным отношениям, когда в конечном итоге мы сможем совершать межпланетные путешествия?
Президент.
— Определенно проложит.
Корреспонденту Объединенной Печати, удалось прорваться сквозь внезапный поток других вопросов, раздавшихся у него за спиной, и он прокричал:
— Благодарим вас, мистер президент!
Как обычно, это послужило сигналом — конференция подошла к концу.
После этого, журналистская братия поспешила связаться со своими изданиями.
И это было все, о чем мир официально узнал о мистере Кияле из официальных источников. Газеты и журналы, вещательные компании, телевизионные агентства — воспроизвели эту историю как сенсационную, так и фактологическую, в соответствии со своей редакционной политикой. Многие издания напечатали пресс-конференцию полностью, чтобы подробно показать читателям, как именно разворачивались события.
В печати появились десятки историй под названием: «...об этом стало известно» или «...из источников близких к Белому Дому». Но ни одна из них не являлась авторитетной, и никто из официальной семьи президента никогда не знал больше, чем сам президент сообщил прессе в тот день.
Разумеется, насколько это возможно, все это было правдой.
Однако президент не сообщил журналистам одну деталь: визит мистера Кияла, представлялся довольно необычным одухотворенным впечатлением. Ведь на самом деле, если бы президент раскрыл истинную природу их встречи — вероятно его [президента] посчитали бы не совсем в себе. Но так как этот визит нельзя было проигнорировать… поэтому прессе, да и всем массовым средствам информации, пришлось все рассказать — но только часть.
Той ночью, уединившись в своем кабинете и раскрыв личный дневник, президент попытался облечь свои впечатления в слова. Но это было не так просто.
Пару ночей назад, марсианин материализовался в этом самом кабинете, самым верным способом, из всех возможных. Сперва он отправил ментальный посыл президенту о своих действиях; он направил его взгляд на кресло с подголовником у камина. Затем на глазах президента, кресло замерцало и на мгновение заволоклось дымкой… и мистер Киял оказался в нем, сидящим и улыбающимся. Президент и сам заметил за собой, что тоже улыбается.
Встреча была самая-самая дружеская, какую только можно вообразить — ни страх, ни сомнения не омрачали ее. Они проговорили четыре часа, как два давних приятеля.
Беседа велась обо всем и ни о чем.
Президент вспоминал спокойные времена, когда он ловил рыбу в сельском ручье, а рядом с ним находилась высокая золотоволосая собака (порода колли). А марсианин вещал о своем детстве настолько знакомое и близкое по духу, что президенту показалось: мистер Киял — живет в соседнем городке. И если бы он пошел вверх по течению — они запросто бы могли встретиться.
И как бы он смог описать этот разговор журналистам? О чем он и сообщил марсианину, на что мистер Киял предложил ему все правдиво рассказать о посещении им Белого Дома в общепринятом смысле этого слова.
Итак, пока президент подыскивал подходящие слова для своего дневника, он вспомнил прочитанную статью. В ней декан богословской школы выдвинул теорию о том, что существа из других миров, могут обладать сверхъестественными способностями. Теологически — это объяснило бы таинственное путешествие марсианина с Марса на Землю. Ведь сверхъестественное, не нуждалось в космических кораблях. Зато нуждалась общественность, если она вообще желала принять мистера Кияла.
Президент не забывал о растущем общественном интересе к космическим путешествиям на Марс и другие планеты, и об их неизменной возможности.
Но, ограниченное воображение представителей Марса, показывало нас полумонстрами, а не полубогами — весьма странные формы.
И как же далеко они находились от истины?
Президент сомневался, что эту информацию репортеры проглотили бы на ура. Как и ответ на вопрос, заданный ему репортером из газеты Структура Атланты. Он мог бы ответить, что с тех пор, как Земля обратила свое внимание на Марс, равно как и на исследование освоения пространства между планетами — возникла необходимость в том, чтобы человечество являлось достойным этого. И мистер Киял как раз и был бы воплощением этой возникшей потребности Земли.
Ведь жадная, воинственная и не по годам развитая юная Земля — уже находилась на пути к звездам… пути, граничащем с вещами хрупкими и прекрасными. И только хорошо приспособленной и зрелой Земле… позволено пройти этот путь, как дружелюбному и любопытному существу, желающей, чтобы ей указали этот путь.
Но не разрушителю. Разрушитель должен быть уничтожен.
Президент после такого ответа ясно представлял себе заголовки публичных изданий: «Земля получает марсианский ультиматум!»
Ну уж нет, он уже достаточно наговорил корреспондентам на пресс-конференции.
И вот теперь… детали визита марсианина начинали расплываться в его сознании, когда он отчаянно пытался удержать их [детали] в памяти. Но одно он понял… благодаря этому визиту, он стал мудрее, а благодаря огромной власти его кабинета — мир станет лучше. Президент еще некоторое время поразмышлял, а затем наконец сделал запись в личном дневнике. Похоже и записывать-то было особо нечего. Так что он записал только это: