Пресс-тур
Шрифт:
– Здравствуйте, Павел, давно не виделись.
– Очень рад вас видеть, Алексей, наконец-то куда-то вместе выберемся, а то все по почте общаемся.
– Слышал, шиткинг едет. Павел, вы же знаете, какие у нас отношения? Только из-за инфоповода сел с ним в одном поле срать, так сказать. Другие компании нас вдвоем не зовут.
Паша хихикнул.
– Понимаете, клиент очень хотел видеть вас обоих. Я ему говорил, как вы друг к другу относитесь. Но тут такой эксклюзив, я надеюсь, вы его сможете потерпеть. Ваши места в самолете далеко, автобус большой, сможете отсесть. В ресторане, если надо, я между вами сяду стеной.
– Павел, очень на вас рассчитываю.
Кира Герман появилась стильно: легкой походкой, в распахнутой норковой шубке и кроссовках Kornee – Паша даже засмотрелся на мелкую выпендрежницу. В ответ на приветствие звезда промолчала и показала жест «виктори».
– Че, какая программа? Я не успела посмотреть.
– Кир, давай еще раз тебе скину. Летим с пересадкой, смотри не забудь сесть на второй самолет! И у тебя, кроме кроссовок, что-то теплее есть? Там под минус сорок бывает.
Кира уже его не слушала и переписывалась с кем-то в телефоне. Он попытался спросить ее, как дела, вспомнить ту регату и похвалить новый ролик (вчера он зачем-то зашел к ней на канал), но Герман была увлечена мессенджерами.
Почти одновременно подошли журналисты из «Информатизации предприятий» и «Вестника парламента РФ».
От первого портала был давно знакомый Павлу совсем уже седой дед Михаил Борисович, которого интересовали только станки и компьютеры. Настоящая старая школа, пишет длинную, вдумчивую и глубокую аналитику для трех с половиной поклонников, которые понимают, о чем она.
От государственного СМИ, вопреки ожиданиям, наоборот, решили отправить совсем молоденькую блондинистую хамоватую дамочку, очевидно, устроенную кем-то на такой ответственный пост по протекции. И по телефону, и на фотке в паспорте она казалась молодой, при личной же встрече оказалась чуть ли не ровесницей Кире. Собралась, как на горнолыжный курорт – лыжные ботинки, очки, гигантская гламурная сумка.
– Олеся, – выпалила она без приветствия и протянула правую руку ладонью вниз. – Ну ты меня наверняка знаешь по моим репортажам.
Паша понятия не имел – несмотря на ежедневный мониторинг и чтение статей «Вестника».
За ними пожаловал какой-то полоумный мужичок из маленького издания, которое почему-то пожелал видеть «Росальтэн» и название которого Орлов все никак не мог запомнить. Тот сразу рассыпался в комплиментах, сунул бумажную визитку, подарил бумажный календарь (Павлу понадобилось все его самообладание, чтобы не заржать) и начал рассказывать про то, как выгодно у них размещать рекламу. Орлов от него еле отбился, благо появился повод – Владимир TechKing Торшин, который ехал с оператором от «Первого», прилично опаздывал.
Все были в сборе, кроме этих двоих. Народ начал нетерпеливо пританцовывать и поглядывать на часы. Верный знак, что пора выдвигаться. Паша пару раз набрал номер Владимира – абонент был недоступен. Вздохнув, он повел группу на паспортный контроль. Алексей явно повеселел от такого развития событий.
После затянувшейся процедуры Павел предложил зайти в бар – до рейса оставалось больше часа. Все отказались, к его изумлению, – обычно в турах журналисты начинали накатывать уже с утра. Девушки отправились по магазинам в дьюти-фри, Алексей уселся читать новый
Пиарщик пожал плечами и отправился в бар в одиночестве, где заказал пинту Гиннеса. От этого пива в умеренных количествах он почти не пьянел, но расслаблялся в поездках и даже иногда мог заснуть в самолете. Типично для аэропорта, пиво было дорогущее и разбавленное, но и так сойдет. Сейчас нужно немного передохнуть. Если Владимир не доберется до аэропорта, клиент будет очень разочарован, и Павел начинал из-за этого сильно нервничать. А чувство тревоги и так не покидало его в последнее время – от болезни сына и волнений матери по этому поводу, от утомительной работы и бесконечных ссор с женой.
Он поругался с ней этим самым утром и опять по какой-то идиотской причине. Успел только поцеловать сына перед дорогой. В круговерти скандалов уже давно забылось, кто был прав, кто виноват, он подозревал, что виноватых не было – с возрастом и после восьми лет совместной жизни обоим стало понятно, что они просто слишком различаются характерами, оба слишком неуступчивые, не понимают интересов и чаяний друг друга, вроде бы любят, но все видят по-разному и хотят друг от друга того, что не могут дать.
Паша отхлебнул пива и вздохнул – нелегко улыбаться и делать вид, что все нормально. А лететь на Крайний Север, еще не остыв после ссоры, и несколько дней работать там с непростыми людьми, когда на душе скребут кошки? А оставлять сына, хотя позавчера у него был сильный приступ? Дурацкий тур! И еще пропавший Торшин.
Раздался звонок телефона.
«О, вот и оно», – подумал пиарщик.
Владимир сбивающимся от спешки голосом сообщил, что встал в пробке, но должен непременно успеть, а вот оператор безнадежно проспал и теперь, вероятно, будет оштрафован или уволен. Сказал, что придется справляться самому и как-то делать репортаж для «Первого» на телефон. Еще просил узнать, реально ли найти в городке профессиональное оборудование, на что Орлов, немного подумав, ответил, что можно попробовать договориться об аренде с местной телестудией. Владимир настаивал: надо обязательно попробовать договориться, он надеется, что Павел, как пиар-специалист, понимает значимость этого репортажа и приложит все усилия. Орлов неопределенно промычал что-то между «да» и «нет», после чего Торшин отключился.
С таким он сталкивался регулярно – в любом пресс-туре непременно находился опоздавший или не приехавший. Почему нельзя выйти из дома заранее – решительно непонятно. Орлов допил пиво и взглянул на часы – пора идти к гейту. На входе стояла короткая очередь, Михаил Борисович в первых рядах. Посадка заняла минут пять. Паша всех проводил и остался ждать Торшина у «рукава» со скучающей сотрудницей аэропорта, крутившей вокруг пальца бейдж на ленте. За минуту до закрытия гейта Владимир, весь красный от гонки, хромая и яростно стуча тростью, подковылял к стойке регистрации, таща за собой чемодан.
Самолет оказался совсем пустой – почти каждому досталось по три кресла, на которых можно было поспать. Павел понял, что с попытками забронировать первый класс можно было вообще не заморачиваться и сохранить кучу нервов и времени.
Конец ознакомительного фрагмента.