Преступление победителя
Шрифт:
Эти истории ничего не стоили. Все, что Арин сделал, начиная с Первозимнего бала и заканчивая его последним выступлением против валорианского генерала, ничего не изменило. Его народ до сих пор принадлежал империи.
— Делия, — напомнил Арин геранцам, сгрудившимся вокруг него на самой большой кухне. — Где она?
Ее мастерская находилась в более аккуратной части замка — в расположенном на первом этаже помещении, куда проникало достаточно света, заставлявшего рулоны ткани поблескивать. Когда Арин вошел, Делия была занята шитьем.
На
— Я хочу знать, кто хотел подкупить тебя, — сказал Арин.
— Я ожидала от тебя другого вопроса.
— Я был в городе. — Арин ненавидел проводить время во дворце. Ему было намного лучше в городе, хотя тот ему тоже не нравился: его никогда не покидало чувство нахождения на вражеской территории. Он бродил по городу, держась узких улочек. — Там есть таверна...
— Я знаю, о чем ты. Это единственное место, где обслуживают геранцев.
— Там обслуживают всех, и в первую очередь — игроков и счетоводов. Если бы ставку делал я, то сказал бы, что на тебя охотится весь двор, чтобы получить намек, какое платье будет на твоей госпоже в день свадьбы. Выигрыш может быть велик.
Делия была занята тем, что втыкала булавки в маленькую подушечку, прикрепленную у нее на талии. Теперь она остановилась и провела пальцем по густой серебряной траве булавок.
— Я ничего никому не говорю о свадебном платье. Я не принимаю взятки. Даже от тебя.
— Я и не говорю, что ты делаешь это. Это не то, что мне нужно. Просто скажи мне, кто спрашивал у тебя про платье.
— Если тебе нужен список, он будет длинным.
— Тогда скажи мне, кто не спрашивал.
Она все еще была насторожена.
— Зачем?
— Потому что этот человек уже знает.
Делия снова прикоснулась к булавкам.
— Глава Сената, — ответила она. — Большинство придворных приходят узнать лично, даже высокопоставленные. Они не хотят, чтобы кто-либо еще услышал то, о чем я могу сказать. Но глава Сената ко мне не приходил. Даже его дочь, Марис, пыталась выспросить у меня про платье. Она хотела подкупить меня обещанием, что я смогу работать на нее. — Делия издала короткий смешок. — Я одеваю императорскую семью. Император никогда меня не отпустит.
Ее глаза изучали Арина, проверяя, осмелится ли он обещать, что что-то изменится, что он изменит что-нибудь для нее.
Его горячий стыд охладился и стал черным комом — твердым и обгоревшим.
Арин сделал шаг к двери.
— С ней произошло что-то плохое, — внезапно сказала Делия.
Арин остановился.
— Что ты имеешь в виду?
— Еще за несколько недель до того, как ты приехал, служанки леди Кестрел принесли мне платье. Оно было белое с золотом. И грязное. Подол будто тащился по чему-то, по чему — я не уверена. Еще грязь была сзади. И на коленях. А один рукав оказался вымазан в рвоту. Несколько швов
У Арина пересохло во рту.
— Служанки хотели знать, смогу ли я починить платье, — сказала Делия. — Но это оказалось невозможно. Платье было испорчено. Я пустила его на тряпки.
Арин с трудом проговорил:
— Когда?
— Я уже говорила.
— С кем Кестрел встречалась в тот день, когда надевала то платье?
Делия беспомощно развела руками.
— Я не знаю точно, когда она его надевала или с кем тогда была. Об этом можно было бы спросить ее горничных, но я тебе не советую. По крайней мере, одна из них находится в кармане у принца, и лишь боги знают, сколькие из них докладывают обо всем императору.
— Не может быть, чтобы ты больше ничего не знала.
— Я рассказала тебе все.
— Ты часто видишь ее. Когда ты подгоняешь для нее платья... ты видишь ее кожу. На ней не было... повреждений? — Живот Арина свело от воспоминания о выражении лица Кестрел после того, как на нее напал Плут. — Синяков, шрамов, чего-то подобного. Примерно в то время или с тех пор.
— Нет, — ответила Делия, и Арин ощутил сильное облегчение, но затем она добавила: — По крайней мере, я ничего не видела. И за последнюю неделю у нее не было примерок.
— Понаблюдай за ней.
— Я не могу. Я не могу тебе все сообщать. Император...
— Я губернатор Герана.
Делия с грустью на него посмотрела.
— Мы оба знаем, как мало это стоит.
Арин прикрыл глаза рукой и покачал головой.
— Хотя бы скажи мне, не происходило ли еще что-нибудь... странное.
Делия пожала плечами.
— Все как обычно. Заказы на новое платье. Незначительные починки. Жалобы на то, что в шкафы проникли вредители и поедают ткани. И так далее.
Лицо Делии все еще сохраняло прежнее выражение, и Арину захотелось оправдаться, сказать, что Делия должна следить за Кестрел лишь потому, что дочь генерала что-то задумала, что испорченное платье — доказательство чего-то, что он пока не знает, но должен узнать. Ведь Кестрел обладала талантом запускать пальцы в чьи-нибудь замыслы, иногда тянуть за ниточки, порой оттягивать концы и наконец узнавать что-то, о чем ей знать не следовало.
Арин хотел убедить ее в том, что если какая-то тайна касается Кестрел, то она касается и императора, а это имеет отношение к Герану. Поэтому он просит Делию о помощи. Ради своей страны. И только ради этого.
Не из-за его беспокойства за Кестрел.
Не из-за любви.
Не потому, что описание того платье заставило Арина представить все возможное, что могло случиться с Кестрел, пока она была в нем, или что она могла попытаться сделать.
В конце концов, он так ничего и не сказал и молча повернулся к выходу из мастерской.
— Ты ей небезразличен, — внезапно сказала Делия. — Я знаю.
Ее слова была столь неправдоподобны, что прозвучали жестокой шуткой.
Арин рассмеялся.