Шрифт:
Предисловие
Пока я жив, я хотел бы дописать эту книгу. Ровно 40 лет назад я начал над ней работать, всё это время выбирая жанр и придумывая название. Идеи менялись в зависимости от обстановки и жизненного опыта, и их было много.
Прожив семьдесят лет, я хотел бы оставить за собой след, похожий на след падающего метеорита. Хотя людей, которые наблюдали падение метеорита, гораздо больше, чем тех, кто когда-либо прочитает эту книгу.
Если написанное мной прочтут только мои дети, я уже буду очень рад. Я пишу отнюдь не в назидание – я меньше всего хочу кого-то учить. Я лишь делюсь своими
Мир захламлён философскими сентенциями, религиозными учениями, проповедями, нравоучениями, книгами-справочниками на все случаи жизни, и повзрослевшие чада, если склонны к чтению, ищут в них ответы на вопросы, которые ставит перед ними жизнь. Но есть ещё семья, родители. Признаюсь, я сожалею о том, что не нашёл достаточно времени для бесед с дедом и отцом в конце их жизни. Возможно, мудрость прожитых ими лет помогла бы мне избежать ошибок, хотя бы самых элементарных.
И сейчас, шагнув в последнюю треть своей жизни (кто знает?), я с мрачным сожалением сознаю, что наделал кучу ошибок, но так и не знаю, что такое правильный путь.
Моя жизнь всегда была очень насыщена и интересна, и я вряд ли хотел бы что-то изменить. Я родился в Харбине в 1944-м, детство и раннюю юность прожил в Китае. Детства я почти совсем не помню, только некоторые – вспышками – эпизоды. По рассказам родителей и по своим ощущениям я понимаю, что это было трудное время – период оккупации Маньчжурии советскими войсками и гражданской войны в Китае.
Отрочество и юность тоже остались в памяти каким-то серым пятном. Видимо, жизнь была настолько трудна, что подсознание до сих пор отвергает мои попытки вспомнить что-нибудь яркое и светлое из этих времён. И поэтому я до сих пор завидую моим сверстникам, которые отчётливо помнят события своего детства и юности и живут этими воспоминаниями всю жизнь.
Я иммигрировал в Австралию, когда мне исполнилось ровно двадцать лет. Я был последним русским иммигрантом моего возраста, покинувшим Китай. Два года до выезда были временем мучительного ожидания разрешения на выезд вкупе с оскорбительным и хамским отношением китайских иммиграционных властей, жутким бездельем, поскольку возможности учиться или работать не было. Не единственный, но в будущем очень полезный результат этих двух лет – я «натаскался» в беглом китайском благодаря своим китайским друзьям.
Другой плюс – это куча свободного времени. Тогда в Китае ещё не было телевизоров, но уже не было русского кино или какого-нибудь иного развлечения, кроме редкой возможности слушать радиопередачи из России. Когда становилось совсем тоскливо и скучно, я ходил в китайские кинотеатры, где демонстрировались фильмы, напичканные голой пропагандой, от которой тошнило даже меня – политически совсем несозревшего юношу.
Это время закалило меня. И когда наступали трудные дни, я сравнивал их с мрачным и нищенским прозябанием в детстве и отрочестве, и мне становилось легче. Своим детям я пытался внушить – правда, безуспешно, – насколько безоблачны их молодые годы. Всё познаётся в сравнении, и каждый видит жизнь своими собственными глазами.
Моя книга называется «Преступления без наказания», то есть она о безнаказанности. Прожив двадцать лет в Китае, поделив последующие пятьдесят с лишним лет между Австралией, Японией, Россией и Кипром и посетив больше двадцати стран, я, по непонятной причине, не перестаю думать о проступках и преступлениях,
Без наказания остаётся и неправильное воспитание детей, и политические ошибки правителей, в результате чего страдают целые народы. Без наказания – из-за несовершенства законов – остаются экономические преступления… Я хочу рассказать только о той безнаказанности, с которой сталкивался или я сам, или мои друзья и партнёры. То есть о том, о чём я знаю не понаслышке.
Мне хотелось бы, чтобы эта тема, тесно связанная с моим личным опытом, послужила предметом размышления для моих детей, их сверстников и даже, может быть, умудрённых жизненным опытом людей. Возможно, им удастся изменить ситуацию, а как и когда это произойдёт, решать не мне.
Всё, о чём написано в этой книге, – правда. Я должен оговориться, как это принято, что имена героев книги вымышлены и любые совпадения с реальными людьми случайны. Мы любим приписывать себе положительные качества, поэтому, если вы подумаете, что всё хорошее здесь относится именно к вам, то это прекрасно. Если же в отрицательных персонажах узнаете себя – ничего не поделаешь, на воре и шапка горит.
В книге нет главных героев. Это просто сборник новелл, в которых кое-где прослеживаются автобиографические мотивы. По сути, не важно, как возник тот или иной сюжет. Иногда это сочетание увиденного либо услышанного, либо вычитанных где-то идей и их осмысления. Тема безнаказанности может проявляться ясно и отчётливо, а может быть выражена опосредованно и образно. Читатель вправе не соглашаться со мной. Однако надо помнить, что основа замысла автора – направить к размышлениям, результат которых зависит от самого читателя, то есть от каждого из вас.
Купе на двоих
От Хабаровска до Москвы скорый поезд идёт 7 дней. На первый взгляд может показаться странным, что в начале XXI века, века сумасшедшей космической скорости, многие предпочитают эту поездку самолёту. Нет, не из-за экономии, скорее, вопреки большим скоростям, кое-кто – из-за романтики и в редких случаях – из-за боязни летать.
Андрей давно мечтал повторить поездку, которую он совершил 33 года тому назад. Тогда он впервые побывал на родине его деда и отца. Произошло это в конце 70-х, и в голове 33-летнего внука белого иммигранта, который воевал против советской власти, была смесь огромного любопытства и некоторого опасения. Она оставалась с ним до конца турне.
После этого Андрей часто посещал СССР, а потом Россию, и проработал там больше полутора десятков лет. Иногда ему казалось, что он изучил эту трудную страну досконально, иногда – что не знает о ней почти ничего. Последнее происходило, когда он снова и снова сталкивался с непредсказуемыми, почти феноменальными сюжетами, которые подбрасывала ему жизнь.
В ту, первую поездку поезд из дюжины вагонов полпути тянул тепловоз, а остальной путь – электровоз. Стояла суровая зима 77-го, окна были наглухо закрыты, а вагон нагрет до того, что и в майке было жарко. Постельное бельё на третьи сутки из белоснежного стало серым от копоти. Только в конце поездки Андрей с женой узнали, что свежее бельё можно было попросить за отдельную плату. В вагоне-ресторане пробка от шампанского, выстрелив в потолок, вызывала чёрный душ, который покрывал все блюда гарью с противным привкусом.