Преступления и призраки (сборник)
Шрифт:
Том Крибб подал знак, и дюжий служитель, вскинув драчливого визитера на плечо, вынес его вон, потряхивая, как мешок, а приятель поплелся следом. Крибб засмеялся:
– Редко вечер обходится без подобной мороки!
– Ей-богу, – хмыкнул Хоукер, – у меня бы они по второму разу не появлялись. Так бы отделал, что родная девка не узнала бы.
– Мне жалко их бить. Бедняжкам так приятно потом рассказывать, что они стукнули чемпиона Англии!
Гостиная стала заполняться. В одном углу образовалось скопление у столика букмекера. Другим центром притяжения служила стойка бара: там франты помоложе, широко улыбаясь, наперебой болтали с Люси, которая вполне способна была
– Добрый вечер, Хоукер, – сказал он.
– Добрый вечер, Байрон. У вас сейчас один из «часов праздности»?
Он намекал на сборник стихотворений, который молодой лорд недавно опубликовал и попал под яростный обстрел критиков.
Намек раздосадовал поэта – он весьма болезненно воспринимал ситуацию.
– Сегодня, по меньшей мере, меня в праздности не обвинят, – ответил он. – Я проплыл три мили вниз по течению от Ламбета, чего, кажется, и вы не делали.
– Недурно, – сказал Хоукер. – Я слышал похвальные отзывы о вас также у Анджело и Джексона [67] . Но для фехтования нужны быстрые ноги. Я бы на вашем месте отдал предпочтение воде.
67
Хоукер упоминает известных в свое время учителей фехтования, у которых имелась своя школа.
Он как бы невзначай бросил взгляд вниз, на увечную ногу юноши. Серо-голубые глаза Байрона вспыхнули от негодования.
– Когда мне понадобятся ваши советы относительно моих личных привычек, сэр Джон Хоукер, я сам спрошу вас!
– Да я не хотел вас обидеть, – сказал Хоукер небрежно. – Я человек прямодушный и всегда говорю то, что думаю.
Лорд Рафтон подергал Байрона за рукав и прошептал: «Довольно!»
– Разумеется, – добавил Хоукер, – если я кому-то не угодил, меня всегда можно найти в клубе Уайта или на квартире, на Чарльз-стрит.
Байрон, человек совершенно бесстрашный и готовый, хотя он был пока лишь студентом Кембриджа, противостоять любому противнику, собирался парировать эту реплику, несмотря на дружеское предостережение лорда Рафтона, но тут в гостиную влетел Том Крибб, и сцена переменилась.
– Все готово, милорды и джентльмены! Бойцы на местах. В первой паре Джек Скроггинс и Бен Берн.
Компания задвигалась, направляясь в зал. Пока зрители проходили в дверь, Хоукер неспешно подошел к безрассудному баронету, сэру Чарльзу Тревору, и тронул его за плечо.
– Мне нужно поговорить с вами, Чарльз.
– Будьте вы неладны, Джон, я спешу, чтобы занять место возле ринга!
– Обойдетесь. У меня к вам дело.
Гостиная опустела. Дьявол Хоукер и сэр Чарльз остались одни, не считая Джейкса, который подсчитывал выручку в дальнем углу за своим столиком, и девицы Люси – она ходила туда-сюда за стойкой.
– Дело мое касается тех трех тысяч, которые вы, Чарльз, задолжали мне. Мне больно упоминать об этом, но делать нечего – я сам в долгах, и справиться с ними не так-то легко.
– Я помню об этом, Джон. Все уладится.
– Имейте в виду, дело срочное!
– Я непременно заплачу. Дайте мне немного времени.
– Сколько?
– У меня в Селинкорте сводят дубовый лес. К началу осени управятся. И тогда я смогу получить аванс, который покроет все долги.
– Я не хочу торопить вас, Чарльз. Но если пожелаете попытать счастья, чтобы избавиться от долга, я готов немедленно вам посодействовать в этом.
– Что вы имеете в виду?
– Либо мы квиты, либо сумма удваивается. Шесть тысяч или ничего. Если не боитесь рискнуть, я предоставлю вам шанс.
– Слово «бояться» не нравится мне, Джон!
– Вы всегда были храбрым игроком, Чарльз. В данном случае решение – за вами. Но если выпадет удачная карта, вы сразу избавитесь от долга. Впрочем, если Селинкортский лес весь идет под топор, вам не будет уже разницы – шесть тысяч или три.
– Что ж, предложение спортивное, Джон. Вы сказали «если выпадет удачная карта». Подразумевается, что карту тянем один раз?
– Почему бы и нет? Победа или потеря. Что скажете?
– Я согласен.
Рядом на столике лежала колода карт. Хоукер протянул руку и взял ее.
– Эти подойдут?
– Вполне!
– Желаете перетасовать? – сэр Джон щелкнул пальцем по колоде.
– Нет, Джон. Берите как есть.
– Итак, единственная попытка?
– Именно так.
– Вы первый?
Сэр Чарльз Тревор был закаленный в боях картежник, но никогда прежде от выбора одной-единственной карты не зависела такая сумма – три тысячи фунтов. Однако, будучи азартным игроком, он выдернул карту, перевернул и рассмеялся: это была дама треф.
– Вы попались, Джон!
– Возможно, – сказал Хоукер и вытащил свою карту. – Туз пик.
– О Боже! – воскликнул Тревор и, пошатываясь, поднялся с места. – Я надеялся выбраться из долгов, а теперь на мне висит шесть тысяч!
– Подождем, пока срубят дубы, – сказал Хоукер. – В сентябре я представлю вам свой счет. А пока, пожалуй, меня удовлетворит расписка…
– Вы сомневаетесь в моем слове, Джон?
– Нет-нет, Чарльз. Но дело есть дело. Мало ли что может случиться? Лучше уж иметь расписку.
– Хорошо. Вы получите ее завтра по почте. Терпеть не могу унывать. Сегодня удача улыбнулась вам. Выпьем за это?
– Вы умеете проигрывать, Чарльз.
Приятели вдвоем направились к стойке.
Если бы кто-то из них при этом оглянулся, они заметили бы нечто странное. В течение всей сцены маленький букмекер был погружен в свои подсчеты, но то и дело остро посматривал на двух игроков. Он почти ничего не мог расслышать со своего места, но их действия говорили сами за себя. Теперь Джейкс, развив удивительную скорость, но украдкой, подобрался к столику, схватил брошенную карту и поспешно вернулся в свой закуток, спрятав добычу за пазухой. Джентльмены, выпив, направились в зал, где уже шли поединки. Сэр Чарльз скрылся за дверью, из-за которой доносились глухие звуки ударов, тяжелое дыхание бойцов и всплески возгласов восхищения или недовольства. Хоукер последовал было за приятелем, но, о чем-то вспомнив, вернулся к карточному столу и стал собирать рассыпанные карты. Внезапно он почувствовал, как его трогают за локоть, и обнаружил Джейкса, чьи проницательные и злые глазки уставились ему прямо в лицо.