Преступления могло не быть!
Шрифт:
Апрельская темная ночь легла над городом. Опустели улицы, редкие запоздалые прохожие торопятся домой: моросит мелкий, нудный дождь.
По проспекту Сейфуллина в столице республики, не торопясь, идет Василий Глущенко — младший сержант милиции. Он сегодня несет службу по охране общественного порядка. Его напарник отстал, возится с заглохшим мотоциклом. Василий смотрит на часы — скоро конец дежурства.
Тишина. Изредка, мелькая зелеными огоньками, проносятся такси, проходят последние автобусы. Все меньше И меньше становится прохожих. Мерно шагает по улице Василий
И вдруг тишину прорезал душераздирающий крик:
— Помогите! Грабят!
Прошла доля секунды. Василий, сориентировавшись, бросился на помощь.
За углом, прижавшись к мокрой стене, стоит молодая женщина. Дрожит.
— Что случилось?
— Он… убить хотел… часы…
— Кто он?
— Не знаю…
— Приметы?
— Не помню… вроде бы заикается.
— Заикается? Куда побежал?
Женщина неуверенно показывает за ближайший угол, а Глущенко, устремляясь в указанном направлении, торопливо припоминает приметы опаснейшего преступника, которого вот уж несколько недель разыскивает милиция.
«Заикается на первом слоге, — вспоминает Василий, — совершил несколько дерзких нападений на граждан, — и все ночью…»
За углом мелькнула фигура бегущего человека и скрылась в густом кустарнике.
Младший сержант ускорил бег.
«Он сильный, — проскальзывает мысль, — об этом говорили пострадавшие… Убивал… При нем может быть оружие».
Впереди опять показалась фигура бегущего человека. Видимо, тот, кто напал на женщину, а иначе зачем же ему убегать?
Преследуемый бежит быстро, но Глущенко не только не отстает, но и догоняет. Расстояние между ними сокращается. Милиционер преследует методично, уверенно. Он учитывает все: физическую силу преступника, его прежние злодеяния, желание во что бы то ни стало уйти от возмездия.
Бегущий впереди человек круто разворачивается и бросается на милиционера. Но тот готов ко всему. Уверенный прием самбо — и неизвестный летит на землю.
Этим не оканчивается поединок. Незнакомец еще не взят. С искаженным лицом он пружинисто вскакивает с земли и вновь бросается на милиционера… Василий вышел победителем. Но какой ценой?
Они катались по земле. Оба сильные. Оба тренированные. Незнакомец, преисполненный злобы, старался сдавить горло Глущенко, ударить ногой и живот. Он знал, что ему грозит, знал, что эта схватка не на жизнь, а на смерть.
И Василий хорошо понимал, чем грозит многим людям его поражение в этой схватке.
Еще рывок… Еще прием…
Незнакомец прохрипел, заикаясь:
— П-пусти… Л-ладно. Твоя взяла.
Василий, превозмогая боль во всем теле, скрутил руки негодяя ремнем и веревкой. Утер кровь с разбитой губы.
— Сиди. Разберемся.
Тащить на себе пятипудовую брыкающуюся тушу было бессмысленно. Несколько отдохнувший незнакомец стал опять рваться из стороны в сторону, пытался ударить милиционера ногами. Притих только после того, как Василий подволок его к забору и накрепко прикрутил концы ремня к доске.
— Сидеть, — приказал Василий, — и не баловать. Все одно никуда не денешься.
И пошел к ближайшему телефону.
Две
Василий метнулся обратно — даже дух захватило.
А того уже нет. Оторвал с бычьей силой доску штакетника — ремень не подвел, остался целым и, как был — со связанными назад руками — рванулся наутек. Только собаки голосисто указывали Василию путь, по которому мог бежать преступник.
Сад. Другой. Надрываются псы. Беглец грудью наваливается на заборы, а переваливаясь, как кошка, вскакивает на ноги. Тренированный.
Его поймали. Василий, задыхаясь от быстрого бега, шел по пятам: «Догоню!» Навстречу, услышав крики погони, выбежали младший лейтенант милиции Владимир Степанов и милиционер Алексей Иванов…
Это был конец преступлениям, которые совершал хитрый, изощренный преступник Валерий Деветьяров. Для него через некоторое время все было кончено: суд приговорил его к исключительной мере наказания — расстрелу. И было за что. Убийства, садистские дерзкие нападения на ни в чем не повинных людей совершал этот волк, рядившийся в овечью шкуру.
Но кто же он? И откуда такие отщепенцы?
Мы нередко задаем себе подобные вопросы. Находим стереотипные ответы: семья, мол, сыграла незавидную роль, школа проглядела. Зачастую так И бывает.
Вдумываясь в судьбу этого преступника, думаешь, что в ней как будто бы не было ничего, предопределяющего преступление. Окончил школу, пошел в армию. Отслужил. Получил гражданскую профессию.
Нигде не было особенных препятствий. Хорошо зарабатывал. Хватало на все, даже на рестораны. Не скупился, жил в свое удовольствие. Правда, ничто его особенно не интересовало, даже семьей не обзавелся.
Однажды явился домой под утро. Пьяный. Лицо разбито, одежда в крови и в грязи.
— Выпил с друзьями, с кем-то подрался, — объяснил он домочадцам.
И те успокоились, не забили тревогу.
А в эту ночь Деветьяров совершил свое первое преступление. Его жертва оказала сопротивление. И если бы родственники преступника не были столь равнодушными, попристальнее пригляделись бы к парню, заинтересовались бы его поведением, ночными «прогулками», то, пожалуй, не случилось бы и первого преступления. Ведь уже задолго до этого кандидат в преступники стал появляться дома пьяным и заполночь.
Безразлично отнеслись к нему также и работавшие с ним в строительно-монтажном управлении люди, которые нередко видели его со ссадинами и синяками на лице, которые знали также, что он нередко опаздывает на работу, а то и вовсе не приходит.
Как видим, многие люди «не заметили» первых тревожных симптомов появления преступника в нашем обществе.
Деветьяров в силу испорченной натуры совершал злодеяния ночью, часто менял одежду и даже прическу, менял и районы, в которых нападал на запоздавших прохожих. Но после первого же преступления он был обречен. Круг с каждым днем — до встречи преступника с Василием Глушенко сужался, вплоть до памятной апрельской ночи…