Преступления могло не быть!
Шрифт:
Свела она дружбу с непутевым, пьющим человеком. Сама не заметила, как стала выпивать. А «дружок» ее вскоре стал тяготиться дружбой и однажды, напившись, решил избавиться от Тамары. Как и предполагали работники милиции, он готовился к преступлению исподволь. Несколько раз приглашал Тамару в горы, усыпил ее бдительность. Потом принес в горы лопату.
Опасного преступника разоблачили, полностью доказали его вину. Он тоже пытался переложить ответственность на «зеленого змия»…
Н. Ульянов, инспектор Комитета народного контроля, А.
Концерн липовых дел
Оркестра не было Цветов тоже. Была карета. Синяя, с красной полосой. «Раковая шейка», как называют ее постоянные клиенты. Был и почетный эскорт два здоровенных санбрата, которые всю дорогу стерегли своего подопечного.
Прямо с вокзала «титулованная» особа и сопровождающий ее лица отбыли в отведенную резиденцию — палату Республиканской психоневрологической больницы.
В хронике событий Кзыл-Орды этот день остался, к сожалению, незамеченным. Между тем, он имел немаловажное значение как для государственной казны, так и для любителей легкой наживы: в город прибыл Андрей Рыгалов, он же Андреас Регалас, он же Зальвертов.
Кривая дорожка его началась где-то в тридцатых годах, когда он осваивал старинную цыганскую профессию — конокрадство. Потом появились авто и спрос на лошадей упал. Пришлось изменить квалификацию. Конокрад стал фальшивомонетчиком. Не раз отправлялся он в места не столь отдаленные и на самую Камчатку. Менялся только профиль его деятельности: кражи, спекуляция, подделка документов и мошенничество. Всех судимостей, которые Рыгалов заработал, выходя из тюрьмы, хватило бы не на одну человеческую жизнь. Несколько раз его освобождали досрочно, в надежде, что он твердо встанет на путь исправления. Неоднократно выручали амнистии. Бывало, что его до срока тянуло на волю, и он годами числился в розыске.
Однако пришло время, когда филантропия перестала помогать: Рыгалова наконец-то причислили к особо опасным рецидивистам, и перед ним встала перспектива впервые отбыть очередное наказание — 15 лет лишения свободы. Вот тут-то ему первый раз в жизни пришлось потрудиться. В поте лица Рыгалов досконально изучил на досуге уголовное законодательство и судебную психиатрию. Вскоре мошенник применил свои знания на практике: он успешно симулировал приступы шизофрении. Не умудренная в этих болезнях администрация заручилась определением суда, и Рыгалов был направлен на лечение в психиатрическую больницу города Кзыл-Орды.
Говорят, что местный климат благотворно влияет на здоровье умалишенных. Однако в данном случае на здоровье пациента повлияли совсем другие обстоятельства. Уже через два месяца опытные врачи Кзыл-Ординской больницы разобрались, что имеют дело с обычным симулянтом, и пришли к выводу, что «больной» не нуждается в дальнейшем принудительном лечении. Трудно сказать, как читали медицинское заключение судьи. Доподлинно известно одно: в уголовном деле шизофреника — симулянта появилось определение Кзыл-Ординского городского суда, в котором синим по белому записано, что Рыгалов, он же Регалас и Зальвертов, не представляет общественной опасности, и посему отпустить его на все четыре стороны.
Оказавшись по воле судебной ошибки
После чудодейственного освобождения Рыгалов, словно на радость своим освободителям, пытался встать на путь исправления. Свои первые шаги на трудовом поприще он начал с торговли на рынке самодельными тапочками, табуретками, вениками и другими нехитрыми предметами обихода. Но деятельная натура старого казнокрада не могла мириться с таким размахом коммерции.
— Эх-ма, кабы денег тьма! — плакался он перед женой. — Я бы такое дело завернул! Помнишь, бывало? — И ударялся в воспоминания о далеких временах юности, когда он впервые направил свои способности на то, чтобы добывать деньги.
В воскресный день у пивного ларька на рынке, как обычно, толпилась очередь.
— Кто тут крайний, алкаши? — пробасил вдруг под самым ухом Рыгалова пропитый голос. От неожиданности он вздрогнул и оглянулся. Перед ним стоял неряшливо одетый молодой человек, от которого изрядно попахивало спиртным.
— Извиняйте, папаша! — расшаркался он, заметив благообразную седину и солидную внешность Рыгалова. — Пить страсть как хочется. Я даже рыбку припас. — И он извлек из кармана вяленого сазана.
— Разве это закуска к пиву? — небрежно бросил Рыгалов. — К пиву хорошо корюшку, как бывало на Невском, или тараньку, как в Одессе.
— Э, да ты, я вижу, бывалый, батя, знаешь, почем фунт лиха!
— Были когда-то и мы рысаками, — ответил Рыгалов. Слово за слово — и они быстро познакомились. Собеседником Рыгалова у пивной стойки оказался юрисконсульт ликеро-водочного завода — Варюшкин.
…Когда-то совсем еще юный Алеша Варюшкин, начитавшись детективной литературы, воспылал желанием пойти по стопам Шерлока Холмса и поступил в юридический институт. Усвоив азы правоведения, он получил путевку в жизнь направление на работу следователем прокуратуры. Розовые заблуждения юности быстро прошли. Сидя в уютном кресле и покуривая старую трубку, нельзя было расследовать самого пустякового дела. Нужно было работать. Днем и ночью. В зной и слякоть. Кропотливо искать следы и перелопачивать труды документов. Требовалось незаурядное мужество, терпение, труд. Истинными бойцами на фронте борьбы с преступностью могут быть только стойкие, закаленные люди. Алексей Варюшкин не любил и не привык трудиться.
— Пусть другие копаются в грязном белье преступности, — брезгливо морщась, выдавал он коллегам свое истинное кредо. — Я не создан для такой каторги.
Вскоре за волокиту и нарушения трудовой дисциплины его отчислили из прокуратуры. Варюшкин решил попытать счастья в юридической работе на предприятиях — Стал юрисконсультом. Но и здесь надо было трудиться. Хозяйственные споры в арбитраже, иски в суде, претензии клиентов требовали усидчивости и знаний. Поэтому долго он нигде не задерживался. Так оказался он и на ликеро-водочном заводе, где успешно постигал не премудрости юридической службы, а вкусовые качества продукции подшефного предприятия. В это время и пересеклись пути-дорожки служителя законности с кривой стезей махрового жулика…