Преступления в психиатрии
Шрифт:
Как результат — люди свыкаются с рабским состоянием. Родители пытаются вырвать своих детей из подобного рода объединений, но часто попытки эти обречены на провал. Даже помощь опытных психиатров не всегда дает должный эффект — не так-то просто распрограммировать жертву идеологической и психологической обработки. Основная сложность проблемы заключается еще и в том, что с точки зрения классической психиатрии, равно как и судебных органов, психических отклонений ни у кого обнаружить не удается. Ни судей, ни психиатров чаще всего не волнует тот факт, что молодые люди добровольно покидают дом и полностью отдают себя в руки проходимцев.
В нашей стране такого рода объединения ищут формы и методы работы, соответствующие нашей жизни, во многом отличной от других стран. Среди них —
Все сказанное выше в полной мере касается «боевых искусств», в частности, вонхвадо — довольно простой, не отличающейся своеобразием системы. Специалисты без труда различают в ней элементы, заимствованные из хапкидо, тхэквандо, винчук, тайцзи-цюань и дзюдзицу. Впрочем, оригинальность и эффективность системы вонхвадо не имеет никакого значения, поскольку она представляет собой искусственную конструкцию, созданную для четко определенных целей и в рекордно короткие сроки. Ну а цель эта сострит в том, чтобы неназойливо проникнуть в души молодых людей, которые увлекаются боевыми искусствами Востока, а также восточной философией, в свою очередь тесно связанной с этими искусствами.
Пропагандисты вонхвадо вводят в заблуждение таких людей. Прежде всего, вонхвадо, являясь типичным «новоделом», не имеет никакого отношения к подлинной традиции боевых искусств Востока. И еще — никого не заботит, станут ли его последователи мастерами самозащиты и рукопашного боя. Для руководителей школы важно другое — превратить своих учеников в фанатиков, в «зомби», по первому требованию готовых выполнить приказ. А невежественные и доверчивые люди, решившие заняться вонхвадо, остаются в полном неведении по поводу истинных планов своих «наставников».
Прозрение и смерть Талгата Нигматулина
…Талгат снимался в фильмах, был автором рассказов, стихов, сценариев. Будучи художником по характеру, он жил в мире своих образов и был склонен идеализировать людей.
Талгат Нигматулин был убит друзьями за отступничество. Его убивали публично. В комнате было одиннадцать человек: женщины и мужчины, двое студентов, два кандидата наук, один художник… Его убивали долго — всю ночь. Убивали за то, что изменил их идее, за то, что думал и чувствовал уже иначе, чем они, за то, что оказался не таким, каким, по их мнению, должен был быть.
Кто же эти люди, процесс над которыми длился несколько месяцев в Верховном суде Литвы? Психопаты? Изуверы-фанатики? И почему люди, поверившие в ложную идею, охотно становятся палачами того; кому она не по душе? Что случается с их разумом?
А начиналось все с модных разговоров — о биополе, о летающих тарелках, о восточной медицине и экстрасенсорике. Собралась компания известных людей — актеров, художников, ученых. Появился и учитель. Им стал Мирзабай Кымбатваев, который жил в Беруни, в Каракалпакии. Филиалы его школы разместились в Москве, Риге, Вильнюсе. Пользуясь мистикой и внушениями, Мирзабай освобождал людей от так называемых условностей, а по сути — доводил их до состояния «рабов». Сущность учения Мирзабая основывалась на том постулате, что каждый должен освободиться от «эго» — от своего, «я», поскольку коренная причина наших страданий — спроецированный умом «образ себя». В действительности наше «я» не имеет в каждом из нас реальности: это не мы несчастны — несчастен наш «образ себя».
Путь спасения, предложенный Мирзабаем, — это «отказ от образа себя», полное растворение в природе. Избавьтесь от «эго», и тогда страдания исчезнут. Нет «эго» — и нет унижений, нет стыда. Есть только космическое сознание. Мирзабай — это и есть космическое сознание, которое неразрывно связано с космосом. Каждый, сам того не подозревая, отсылает в космический банк информации закодированные мысли, а Мирзабай их считывает.
Известно, что собранные вместе люди гораздо более подвержены внушению. Бехтерев называл это явление «психической заразой». Примером может служить
Детство Талгата Нигматулина прошло на окраине Ташкента. Он не любил вспоминать об этом времени — вырос без отца, жилось скудно и тяжело, настолько тяжело, что как-то мать, чтобы хоть немного выбиться из нужды, сдала его в детский дом…
Потом, проработав некоторое время на заводе, отправился в Москву и поступил в цирковое училище. Талгату всегда хотелось быть сильным и ловким…
Однажды, чтобы подработать, снялся в массовке — его заметили. Потом был ВГИК, многочисленные поездки, съемки… Все это время он много читал — хаотично, все, что попадало под руку. В последнее время серьезно увлекся восточной философией и боевыми искусствами. Пытался писать прозу, поэзию, кинематографические сценарии. Музыкант Борис Дубровин, один из его близких друзей, вспоминал: «Талгат, при всех своих способностях, был человеком легко ранимым, внушаемым и очень привязчивым. Несомненно, он был на перепутье». Талгат был уверен в том, что он, прочитавший гору книг, пишущий стихи и рассказы, — и сложнее, и интереснее. Да и играть хотелось другое.
Однако первая попытка работы в психологической драме оказалась безуспешной. Талгат сам вспоминал, как глядя на экран, не узнавал себя: ходит какой-то скованный, незнакомый… Не мог он раскрыться в таких ролях — что-то мешало. Но как же преодолеть эту проклятую зажатость, как высвободить душу из постылого плена, как пробиться сквозь невидимую скорлупу к людям?
Ему постоянно предлагали сниматься в новых фильмах, но спектр предлагаемых ролей бы неизменен — ловкий злодей или отважный парень, одним ударом сбивающий противника с ног. И снова погони, прыжки с третьего этажа, выслеживание воровской банды…
После встреч со зрителями настроение безнадежно портилось. Домой приезжал хмурый, раздраженный. Он не вмещался в рамки созданного им же самим образа, и это его угнетало.
Когда Талгат познакомился с Мирзабаем, ему было за тридцать. Возраст, как утверждают психологи, переломный: середина жизни, пора сомнений.
В воображении Талгата Мирзабай был идеальным Учителем: ненавязчивым, мудрым, дальновидным, но и настойчивым, осторожно ведущим своего ученика к неизведанным испытаниям.
Талгат же представлялся Мирзабаю человеком без стержня: легко управляемым, способным ради него на многое, в том числе на преступление — разумеется, на преступление во имя идеи.
В этом и состояла главная ошибка Мирзабая — Талгат не мог совершить преступления даже во имя своего гуру. Потому что, несмотря на увлечение экстрасенсорикой и веру в «сверхъестественные силы», он по сути своей оставался человеком добрым, не способным причинить зла другому. Именно за это Мирзабай и приговорил Талгата к смерти.
Каждый их школы Мирзабая свято верил, что Учитель ведет его через эту ситуацию к «новому уровню». Ученики по традиции молчали, поскольку считалось, что слова несут мало информации, а зачастую и вовсе никакой. Главный способ общения — взгляд, который обладает наибольшей информационной насыщенностью. Следующая ступень общения, которой следовало овладеть, — считывание мыслей, когда сидишь рядом, подключаешь направленное внимание, концентрируешься — и вот она, информация, внутренний монолог соседа как бы звучит в тебе. Как же это сладостно — ощущать себя особенным, не таким, как все. И эта отдаленность от массы и слитность друг с другом в небольшую, но мощную группу, это скрытое от чужих глаз движение их сознания к просветлению — туда, к Высшей силе, через испытания, которым их подвергает Учитель, не давала им усомниться в огромной значимости происходящего. Они был убеждены в том, что открывают человечеству новые пути.