Преступления в психиатрии

Фадеева Татьяна Михайловна

Порча — это контактное, продуманное, намеренное действие, реализующее чье-то желание зла для вас. Скажем, покупают коробку конфет, делают заговор на одиночество, болезнь или несчастье, а затем дарят. Человек, желающий вам зла, пытается завлечь вас в свой дом, обязательно чем-нибудь угостить или усадить на определенное — заговоренное — место. Контакт происходит через касание или попадание внутрь, через заговоренные вещи — одежду, безделушки, через еду.

В основе проклятия лежит действие слов или словесных сочетаний. Здесь все зависит от того, кто эти слова произносит и кто их слышит. Нетрудно заметить, что в литературе (прошлого века и более ранней) чаще встречаются угрозы со стороны родителей, как правило, отцов: мол, смотри, прокляну! И дети боятся

этой угрозы пуще смерти. Это объясняется тем, что, во-первых, раньше родители и дети были теснее связаны энергетически, больше зависели друг от друга, все время находились как бы на одной волне, на одной частоте. Поэтому возможность энергетического воздействия была чрезвычайно сильной. Во-вторых, свято верили в то, что проклятие обладает реальной силой. Проклятый своим родителем сын начинал сам своими же собственными страхами усиливать это воздействие, иными словами, начинал сам себя убивать. Сейчас люди, даже самые близкие, менее зависимы друг от друга, более индивидуальны и защищены эгоизмом и атеизмом, особенно это касается мужчин. Поэтому в городах, если и встречаются реальные последствия проклятия, то их жертвами, как правило, становятся женщины — они более суеверны по своей природе, а также обладают сильнее развитым воображением.

Однако если проклятие посылает энергетически сильный человек, то оно способно пробить брешь в энергетике даже самого просвещенного индивидуума. И тут остается только один способ защиты — почувствовать тот момент, когда тебя прокляли, чтобы мгновенно ответить теми же словами, посылая проклятие обратно. По протянувшемуся к вам каналу энергетической связи ваш ответ немедленно ударит пославшего, и воздействие это будет намного сильнее. Пример подобного взаимодействия можно встретить в малоизвестных записках русской писательницы Надежды Тэффи. (Книга «Воспоминания», 1931 год.) Она описывает, как пытался действовать «положивший на нее глаз» Григорий Распутин: он посылал невидимые импульсы, которые она, не чувствуя к нему ни малейшей симпатии, тут же отсылала обратно, и Распутин при этом вздрагивал и морщился, как от сильной боли.

Люди зачастую не придают значения словам и взглядам, поскольку не вполне осведомлены, что и слово, и взгляд обладают материальной силой. Взгляд или слово, несущие отрицательный заряд энергии, неминуемо сокращают человеческую жизнь, потому что жизненный запас энергии у каждого из нас не беспредельный. В среднем человек живет около семидесяти лет. Быстрее умирают те, кто тратит свой жизненный запас энергии. А отнять эту энергию может любая негативная информация. К примеру, кто-то в разговоре с вами клянет всех и вся или жалуется на жизнь, повествуя о своих проблемах, а вы в это время чувствуете себя разбитым и усталым, вас клонит в сон. Время пребывания в таком состоянии напрямую зависит от вашей способности восстанавливаться. В горах люди живут долго, потому что там один из главных законов — почитание родителей, а слово «мать» — одно из самых святых.

Чудовищный пример сбывшегося проклятия описывает В. А. Гиляровский в книге «Москва газетная».

Один из друзей автора, известный московский журналист того времени Н. И. Пастухов, был страстным рыбаком. Ничто не могло занять и увлечь его более, чем рыбная ловля. Невозможно было нанести ему большего оскорбления, как явиться на берег, где он удит, и шумом или разговором спугнуть рыбу, которая, как известно, клюет только при полной тишине и немедленно уходит, если эта тишина нарушается. Все, знавшие Пастухова, считались с этим его страстным увлечением, и нетрудно себе представить, в какую ярость он пришел, когда, закинув удочку, внезапно услыхал за собой на берегу смех и говор нескольких детских голосов.

— Кш! — сердито закричал он на детей, обернувшись в их сторону и прогоняя так, как гоняют надоедливых птиц.

Но ребятишки не унимались, и только заметив, как «старый барин» зашевелился в лодке, испугавшись, что он причалит к берегу и поймает их, бросились бежать, оглашая все вокруг своими звонкими криками и озираясь на сердитого «дедушку».

Н.

И. Пастухов поднялся в лодке и заметил, что двое из убегавших мальчиков остановились на дороге, с любопытством глядя в его сторону и словно бы поддразнивая его. Окончательно возмущенный такой дерзостью и желая хорошенько проучить расшалившуюся ребятню, Пастухов схватил лежавший на дне лодки револьвер и нацелил его в сторону мальчиков. Те испуганно вскрикнули о побежали. Он, желая раз и навсегда отпугнуть их, спустил курок. Пуля, направленная с шальной меткостью, попала в мальчика, остановившегося ближе к берегу.

Н. И. Пастухов, мгновенно осознав, что револьвер оказался заряжен, весь похолодел, увидев, что ребенок зашатался, быстро рванулся в сторону, но, взмахнув руками, навзничь упал на землю.

Обезумевший от ужаса журналист выскочил из лодки и бросился к мальчику, нагнулся над ним, стал окликать, ласково ободрять, но было уже слишком поздно.

Ребенок лежал бледный, без движения, с широко открытыми глазами полными ужаса — он был убит наповал.

Пастухов немедленно бросился в город на ожидавшей его на берегу лошади и вернулся оттуда в сопровождении полиции и врачей, которых он буквально схватил по дороге, не спрашивая об условиях, и только дрожащим голосом повторял: «Бога ради, скорей! Может быть, еще можно хоть что-нибудь сделать!..»

Но делать что-либо было уже слишком поздно. Прибывшие власти нашли у тела убитого толпу поселян, среди которых была мать погибшего. Их всех призвали дети, бывшие свидетелями трагедии и рассказавшие, что «старый сердитый барин убил Ваську».

Упав на колени и прижавшись головой к остывающему маленькому тельцу, неутешно рыдала мать убитого.

Завидев Пастухова, она бросилась к нему, желая разорвать его собственными руками. В порыве отчаяния женщина проклинала убийцу самым страшным образом и, когда расстроенный и перепуганный Пастухов направился к ожидавшему его экипажу, она, удерживаемая десятским, выкрикнула ему вслед:

— Пусть же бог отомстит тебе за меня! Ежели у тебя есть дети, так пусть он их у тебя отнимет, как ты отнял у меня моего бедного сыночка!

Движимый горем и отчаянием, в которое его повергло это невольное преступление, Н. И. Пастухов дал несколько тысяч рублей семье Васи, поставил над его могилой мраморный памятник и внес в земскую управу сумму на учреждение в селе школы в память мальчика.

Но проклятье убитой горем матери оказалось сильнее всяких денег, могущественнее любых пожертвований и даров, и несчастье, призванное на его голову, вскоре стало осуществляться.

К тому времени у Н. И. Пастухова было двое взрослых детей: 35-летний сын и дочь, несколькими годами моложе брата.

Сын Пастухова был давно женат, дочь тоже была замужем, и каждый имел большую семью. Они были в полном расцвете сил и здоровья, а богатство и семейное благополучие еще больше скрашивало их жизнь.

Не прошло и года после ужасной трагедии, как дочь Н. И. Пастухова внезапно заболела горловой чахоткой и через несколько месяцев скончалась в голодных муках, не имея сил принимать пищу.

Брат, присутствовавший на ее погребении и собственноручно несший гроб до могилы, через три недели последовал вслед за сестрой, проболев всего пять или шесть дней…

История хранит множество свидетельств, подтверждающих силу проклятия. Одно из них — это тайна проклятия «Ордена Тамплиеров». В XIV веке Францией управлял король Филипп IV, который прославился в истории своей редкой красотой. Этот жестокий и невозмутимый владыка вынашивал мысль о национальном величии своей державы. В войне он одержал победу над Англией, вел успешную борьбу с папством, усмирил воинственный пыл внутренних врагов Франции. Только одна сила находила в себе смелость поднять голову против короля — Орден Тамплиеров. Эта разветвленная религиозная военная организация, накопившая великие богатства в период крестовых походов, вела себя слишком независимо и даже дерзко, как будто чувствовала за собой огромную, неведомую остальному миру силу. Впрочем, так оно и было на самом деле.