Преступница
Шрифт:
«Порвут на сувениры!», - пронеслось в голове у Гермионы.
– Но мы же никуда не денемся, - сказала она, - ребенок будет здесь, на глазах у всех.
– А мне вот интересно, - сказала молчавшая до сих пор мадам Помфри, просочившаяся в кабинет за компанию с Гермионой, - как именно может проявиться наследственность Арчи. Ну, Слизерин был змееустом, с этим проще. А остальные?
– А этот, как его, парселтанг, можно выучить?
– ревниво спросил Флитвик, явно подозревая Снейпа в изощренном
– Нет, это врожденная способность, - ответил Дамблдор.
– Ну, Годрик был вспыльчивым, - начала перечислять МакГоннагал, - Хельга славилась добротой и любовью ко всему живому, Ровена больше всего ценила знания.
– Боюсь, что в результате мы получим несчастного ребенка, который будет страстно ненавидеть книги и все живое, и бросаться на окружающих. Это если в ближайшее время он не начнет говорить со змеями, - прокомментировал Снейп.
– Да, именно поэтому мисс Грейнджер и нужна поддержка, - согласилась профессор Спраут.
– Я так понимаю, кандидат у нас один?
– спросил Малфой.
– Так как, Северус?
– Можно подумать, у нас с мисс Грейнджер есть выбор, - ответил тот.
– Мисс Грейнджер?
– Да, конечно. То есть я согласна.
– Ну вот и славненько, - потер руки Дамблдор.
Вечером к Гермионе зашел Снейп. Она только уложила Арчи.
– Хочешь чаю?
– спросила она, поцеловав в щеку своего мужчину.
– Пожалуй. Как ты себя чувствуешь?
– Как Дева Мария.
Он хмыкнул.
– И это только начало.
Динни шустро сервировала чай на столике у камина.
– Северус, - жалобно спросила Гермиона, - как ты думаешь, это хорошо или плохо?
Снейп пожал плечами.
– С одной стороны хорошо. Неизбежное внимание, прикованное к ребенку, не позволит никому, как это называется, прибрать его к рукам. Но это же внимание чревато неприятными последствиями.
Гермиона вздохнула.
– Скажи, ты ведь женишься на мне не только потому, что так нужно для ребенка?
– Нет, - спокойно ответил он.
– Я думаю, что смогу быть не самым плохим мужем для тебя и отцом для ребенка.
Гермиона закусила нижнюю губу. Да уж, это явно не было тем признанием, которое мечтает услышать каждая женщина. Северус подошел к ней, легко обнял за плечи и привлек к себе.
– Не умею я признаваться в своих чувствах, - тихо проговорил он, - ты разочарована, да? Прости меня.
У Гермионы отлегло от сердца.
– Ничего, - ответила она, - я люблю тебя таким, какой ты есть.
Он замер.
– И я люблю тебя, Гермиона.
Бракосочетание было пышным. После официального объявления о пророчестве, каждый посчитал необходимым быть причастным
Гермиона в изящном платье цвета шампанского, украшенном серебряным кружевом, казалась сказочной принцессой. Северус, как всегда в черном, вполне соответствовал.
Вот прозвучала супружеская клятва, молодожены обменялись кольцами. Поцелуй…
Нарцисса Малфой отчетливо ойкнула. Гермиона обернулась к ней. Ну конечно, маггловский памперс не вписался в кружевной наряд ребенка, а Арчи не оценил торжественности момента. Гермиона подхватила сынишку на руки, сунув букет невесты кому попало.
– Иди сюда, проказник! Иди к маме! Миссис Малфой…
– Ничего, ничего! Это же ребенок.
Последствия были удалены с помощью эванеско.
– Это к счастью! К счастью!
– шептала МакГоннагал.
– Маленький мой!
Арчи радостно загулил. Откуда сбоку появилась мадам Помфри с пеленками.
– А знаете, - сказала миссис Грейнджер Люциусу Малфою, - я уверена, что этот ребенок принесет счастье не только моей девочке, но и многим людям.
Вокруг сверкали вспышки колдокамер…
========== Глава 7. Опасность ==========
Дальше все пошло своим чередом. Гермиона перебралась в комнаты своего мужа. Ее, естественно, освободили от всех обязанностей, но Северус предоставил в ее распоряжение свою личную библиотеку и позволил помогать в лаборатории при опытах. Интерес общественности к необычному ребенку постепенно угас. А ребенок нормально рос и развивался. В положенное время начал держать головку, переворачиваться на животик, ползать. Прорезался первый зубик, что и было отмечено в узком кругу.
Главной проблемой было несколько навязчивое внимание Дамблдора. Он постоянно заводил разговоры об измерении магического потенциала, о раннем обучении. Причем, подразумевалось, что единственным наставником малыша будет директор Хогвартса. Это раздражало Гермиону. Учитывая того же Тома Риддла, Мародеров и Поттера, Дамблдор меньше всего подходил на эту роль. Более того, именно от него каждая разумная мать, желающая счастья и благополучия своему ребенку, и старалась бы держаться подальше. Пока его педагогическое рвение удавалось сдерживать. Но долго так продолжаться не могло.