Преступники

Безуглов Анатолий Алексеевич

Дагурова решила провести допрос немедленно. Но прежде приняла все меры, чтобы вещественное доказательство — купальная шапочка — была срочно отправлена на исследование.

Привели Орлову. Веки у нее набрякли, белки покраснели — видимо, плакала.

— Ну что, Аза Даниловна, надумали говорить правду? — спросила следователь.

— Что я сказала, то и есть правда, — ответила Орлова негромким голосом.

Гонору у нее заметно поубавилось.

— У вас в доме был обыск, — продолжала Дагурова.

Орлова кинула на следователя напряженный взгляд, но тут же справилась со

своими чувствами.

— Интересно, что вы могли найти у меня такого?.. — Она старалась говорить спокойно.

— Там у вас в гараже, под потолком, спрятана сберкнижка, а на ней — срочный вклад… Если вы уверяете, что деньги получены честно…

— Да не от вас я спрятала книжку, от воров, — ответила Орлова, не глядя на следователя.

— Аза Даниловна, Аза Даниловна, — покачала головой Дагурова, — Это же несерьезно… Ну какой вор снимет деньги со счета! Сберкнижка ведь именная. Вклад могут выдать лишь вам… А почему вы зарыли кубышку с драгоценностями? За сараем?

— От воров, — упрямо повторила Орлова. — У нас участились квартирные кражи…

— Ладно, зачем вам четыре золотых перстня?

— На черный день… Они ведь есть-пить не просят…

— Откуда у вас столько добра?

— Я уже говорила. От Шубниковой, бабушки.

— Допустим, она действительно давала вам деньги еще при жизни. Вы даже сумму назвали: семнадцать тысяч… Давайте посчитаем, сколько стоит автомобиль, обстановка, хрусталь, ковры, радиоаппаратура, ваш гардероб, драгоценности…

Ольга Арчиловна прошлась по описи имущества Орловой, прикинула, сколько было истрачено на все. Сумма получилась очень внушительная — за сорок тысяч.

— Мне делали подарки, — стояла на своем обвиняемая.

— Вы имеете в виду больных? — уточнила следователь.

— Это вы имеете их в виду. С больных я ничего не брала… Поклонники…

— Назовите их.

— А вот кто мне дарил, когда и за что — это мое личное дело! — мрачно ответила Орлова. — И рассказывать вам я не обязана.

«Да, крепкий орешек, — подумала Дагурова. — Заставить ее говорить правду можно только с конкретными, неопровержимыми фактами на руках. А их, к сожалению, пока маловато…»

— У вас во дворе найдена еще одна вещь, — сказала Ольга Арчиловна, и Орлова насторожилась. — Резиновая купальная шапочка синего цвета… Чья она?

— Не знаю, — поспешно ответила Аза Даниловна.

Было заметно, что вопрос этот ее смутил.

— Как она попала к вам во двор? — продолжала спрашивать следователь.

— Может быть, и моя, — сказала Орлова. — Я когда-то ходила в бассейн, на речку… Любила поплавать… А теперь летом — теннис, зимой — лыжи…

— Она была у вас целая?

— В каком смысле?.. — Глаза Орловой забегали.

— Откуда в ней дырочки? С обеих сторон, — показала на свои виски Ольга Арчиловна.

— Господи, ну откуда я знаю! Два года уже не плавала! Куда делась шапочка, не знаю… Где вы нашли ее?

— Между сараем и забором. В лопухах.

— А может, это вовсе и не моя… Дети подкинули с улицы… Через забор…

— Так и запишем, — сказала Дагурова. — Что вам неизвестно, чья это шапочка и как она попала к вам во двор…

— Ваше дело, — пожала плечами

Орлова.

На этом Дагурова закончила допрос, и подследственную увели.

Ольга Арчиловна вдруг почувствовала смертельную усталость. Еще бы, два тяжелых допроса за день, обыск. Даже не было времени пообедать. Подташнивало, немного кружилась голова.

«Придется отказаться от ограничения в еде, — подумала Ольга Арчиловна. — Наверняка это опасно для будущего ребенка».

Она отправилась в гостиницу и первым делом зашла в буфет, с аппетитом поела, распрощавшись в мечтах с диетой по-баулински.

Чикуров был у себя в номере. Ольга Арчиловна поделилась с ним добытой за сегодняшний день информацией. Услышав о находке во дворе Орловой купальной шапочки, Игорь Андреевич, помолчав, спросил:

— И что вы хотите предпринять дальше?

— Провести следственный эксперимент. Вывезем Орлову на место покушения в светлом брючном костюме. Лобова и Гостюхина поставить там, откуда они видели третьего июля, как человек тащил по земле профессора… На дороге, естественно, будут «Жигули» красного цвета… Словом, создать обстановку того дня.

— Ну что ж, — одобрительно кивнул Игорь Андреевич. — Когда думаете провести эксперимент?

— В ближайшее время.

Следователи стали обсуждать версию, что стреляла в Баулина Аза Даниловна. По их мнению, поводом для покушения могли служить ревность или боязнь разоблачения профессором взяточничества главной медсестры.

— Я бы на вашем месте, Ольга Арчиловна, думал бы вот еще в каком направлении… Предположим, что Орлова действительно была у Лавутки утром третьего июля и именно ее видели мальчики… Но не обязательно стреляла в профессора она. Понимаете, у меня все не идет из головы предположение Троянова…

— Покушение на самоубийство?

— Да. Шапочка! Она и могла спутать все карты. Ввела в заблуждение судмедэксперта и, естественно, нас… Короче, отнеситесь к этой версии самым внимательным образом.

Дагурова уже поднялась, чтобы идти в свой номер, но появился Латынис. По его довольному лицу легко угадывалось, что Ян Арнольдович прибыл с важными новостями. Поздоровавшись, оперуполномоченный сказал:

— Игорь Андреевич, кое-что прояснилось насчет оружия, из которого стреляли в Ростовцева. — Капитан вынул из кармана блокнот. — Пистолет системы «наган» номер А-11-13517 числился за стрелком военизированной охраны Мурашкиным Родионом Власовичем, тысяча девятьсот двадцать четвертого года рождения…

— А где он? Что? — не вытерпел Чикуров.

— Разрешите по порядку?

— Да, конечно, Ян Арнольдович…

— Тот самый Мурашкин раньше уже лежал в клинике Баулина. А месяца два с половиной назад его снова доставили в клинику в обморочном состоянии. Прямо со службы. У него и прежде случались припадки. Все вроде бы с человеком нормально, и вдруг теряет сознание, падает, через день глядишь — отошел… У кого только он не был! Невропатолога, психиатра, кардиолога… Врачи ничего не могли понять: анализы и другие исследования показывали, что Мурашкин абсолютно здоров… И знаете, что за болезнь? Аллергия. От пчелиного укуса. Шок. Представляете?