Преступники
Шрифт:
К пропаганде того или иного метода лечения надо относиться крайне осторожно. Человек, особенно больной, хочет верить в чудо. И вдруг читает в одной статье, что можно излечиться от всех недугов голодом, в другой — бегом трусцой, в третьей — прополисом, в четвертой — дыхательной гимнастикой, в пятой… Короче, сенсаций публикуется много. И больной тут же начинает экспериментировать на себе, даже не удосужившись побеседовать с врачом, посоветоваться. Бывает, потом спохватывается, да поздно! Мы знаем такие случаи. И с бегом
— Что именно? — поинтересовался Чикуров.
— По поводу заметки о ФПГ — физически полезном голодании, которое применяет на себе Аракелян. В частности, о рецепте его антистрессового коктейля.
Игорь Андреевич вспомнил свой разговор с Латыни-сом в самолете и сказал Суичмезовой, что слышал об этом рецепте.
— От кого?
— Один товарищ из районного отдела внутренних дел — Латынис — заинтересовался им. Хочет попробовать.
— Вот-вот, одна из жертв ошибок газеты…
— Пока не поздно, скажите, я передам.
— Дело в том, — пояснила Марианна Потаповна, — что корреспондент, бравший интервью у Аракеляна, написал, что в коктейле используется настой мяты — на воде, значит. А фактически Аракелян пользуется настойкой мяты, которая продается в аптеке и делается на спирту. Это раз. Во-вторых, в газете сказано, что напиток надо пить во время голодания один раз в день тридцать граммов, фактически же следует пить три раза по тридцать граммов! Более того, корреспондент пишет, что Аракелян голодает первого, второго и третьего числа каждого месяца. В действительности же он голодает по три дня ежемесячно в дни новолуния… Представляете, люди прочитают газету и будут слепо руководствоваться прочитанным…
— Откуда Рудик узнал, что корреспондент ошибся?
— Встречался с самим Аракеляном в Москве. Тот и сказал об этом.
На доске у противников осталось по три равноценные фигуры, и выиграть кому-либо представлялось весьма проблематичным.
— Ничья? — предложил Игорь Андреевич.
— Классическая, — сказала Марианна Потаповна. — Еще одну партию?
— С удовольствием бы, но — дела, — развел руками следователь.
— В такое время? — удивилась Суичмезова.
Было около десяти часов вечера.
— Надо подготовиться к завтрашнему дню. Он обещает быть нелегким…
Марианна Потаповна не стала расспрашивать. Попрощались.
Чикуров поднялся на свой этаж. Дежурная говорила с кем-то по телефону. Увидев следователя, она произнесла в трубку:
— Одну минуточку, он как раз идет. — И протянула ее Игорю Андреевичу. — Вас.
Звонил Харитонов.
— Мне сказала секретарь, что вы завтра с утра собирались подъехать в Сафроново по мою душу?
— Собираюсь, Никита Емельянович. Дело есть. Я перезвоню вам из номера.
— Добро, —
Чикуров взял ключ. И тут услышал голос Дагуровой, которая поднималась по лестнице:
— Как прошел сегодня матч-реванш? — с улыбкой спросила Ольга Арчиловна. — Вы на коне?
— Опять ничья.
Он подождал, пока она взяла свой ключ. Пошли в его номер вместе — должны были обсудить план допроса Рубцова-Банипартова. Игорь Андреевич перезвонил Харитонову.
— Я хочу получить вашу санкцию на арест Банипартова-Рубцова.
— Как? — удивился Никита Емельянович. — Он же утонул в Теберде!
— И всплыл в Новом Афоне, — сказал следователь. — Завтра утром капитан Латынис доставит его в Березки.
Чикуров коротко поведал прокурору района, как они вышли на преступника, как он был задержан.
— А когда собираетесь допрашивать? Небось сразу с утра? — спросил Харитонов.
— Нет, не сразу. Дадим отдохнуть, отдышаться с дороги. А то будет потом писать во все концы, что был усталый, протокол подписал не читая и так далее…
Положив трубку, Чикуров спросил у Дагуровой:
— Ну как, Ольга Арчиловна, поработаем?
Он достал тома с делом — их уже набралось пять. А сколько еще будет, неизвестно.
— Как видите, в жизни параллельные линии пересекаются, — улыбнулся Игорь Андреевич, вспомнив их давний разговор.
— Не только пересекаются, — в тон ему сказала Дагурова. — Но и переплетаются… А тут все перемешалось — «Интеграл», клиника, «Баурос», взятки… убийства. И следствие вновь придется объединить в одно дело.
Над составлением плана допроса они засиделись далеко за полночь.
Допрашивали Рубцова-Банипартова в изоляторе временного содержания.
Харитонов приехал за пять минут до начала допроса. Он был чем-то расстроен. Игорь Андреевич не стал интересоваться чем. Хотел было поделиться с прокурором, какую они решили применить тактику, но Никита Емельянович махнул рукой:
— Командуйте парадом как считаете нужным. Привели подследственного. Лицо Рубцова-Банипартова стало еще более худым. Настроение его Чикуров понять не мог. Готов ли он давать показания? И можно ли ждать правды? Рубцов-Банипартов суетливо прошел в комнату, поздоровался подобострастно, но в то же время пытался играть в независимость.
Предупредив допрашиваемого, что будет применен магнитофон, Игорь Андреевич дал ознакомиться с постановлением о привлечении его в качестве обвиняемого;
— Без очков не разберу, — сказал Рубцов-Банипартов.
Чикуров распорядился принести его очки. Подследственный прочитал постановление.
— Признаете себя виновным в предъявленном вам обвинении? — спросил Чикуров.
Рубцов-Банипартов, несколько красуясь, попытался острить:
— А что делать, если судьба подбросила мне такой кислый лимон?