Пресыщение
Шрифт:
Несмотря на частичную потерю памяти, Уилл был уверен, что с ним не говорили подобным тоном с тех пор, когда он бегал в коротких штанишках, и такое обращение ему совсем не нравилось. Это укрепило его в желании вырваться отсюда, пусть даже ради того пришлось бы карабкаться на горы Хайленда – а именно так поступил бы в его положении Мак.
Эта мысль быстро промелькнула в его голове, имя друга вызвало цепочку ассоциаций. Мак… Свет фар. Шотландия. Тут должна быть связь. Он был так близок к разгадке. Он чувствовал, что мозг вот-вот найдет ответ. Но вдруг вошел наставник и произнес ужасные слова:
– Ваша терапия. Настал час.
Глава одиннадцатая
Было еще не очень поздно,
У Мин не было подобных стимулов. Она невольно прислушивалась к тиканью часов. До конца отведенного Бертрандом срока оставалось совсем немного, и он ждач от них не отчета о предприятиях «Теллката». Она не вполне понимала, куда клонит Джем, но решила не тратить время на пустые вопросы и усердно искала то, что он просил.
По правде говоря, Джем и сам не знал, к чему может привести его расследование, но у него было чувство, что он движется в верном направлении. Во время краткого и лихорадочного периода стажерства он работал над подготовкой текущих программ, и тогда ему говорили, что у некоторых людей есть «нюх на сенсации». Он очень надеялся, что принадлежит к числу этих счастливчиков. Так это было или нет, но никто пока не отметил в нем таких способностей, зато телевизионных боссов впечатлило его умение обращаться с растениями. Джем взялся за работу над сюжетом «Исчезновение Гаджета», как он мысленно окрестил эту историю, с воодушевлением и ясностью в голове, каких он не испытывал с тех пор, как ему поручили программу «Копай!».
Однако к рвению исследователя в определенной степени примешивалось и чувство вины перед Уиллом. В последнее время Джем относился к Уиллу со все возраставшим раздражением, не желая мириться с его сумасбродным поведением. Потом, когда Уилл вдруг пропал и злоупотребление алкоголем выглядело наиболее правдоподобным объяснением его срыва, Джем был склонен считать, что так ему и надо. Из года в год Уилл как будто без особых усилий двигался вверх по карьерной лестнице, зарабатывая все больше денег, разъезжая по миру первым классом и проводя отпуск в Санкт-Морице и Жуан-ле-Пене. Джем не завидовал заработкам Уилла – ну, если только чуть-чуть, – но ему было обидно наблюдать, как легко его друг шел по жизни, не принимая ничего всерьез, успешно избегая всяких обязательств и всегда оставаясь душой любой вечеринки. Джем по натуре был серьезнее, ему не хватало природного обаяния, каким обладал Уилл. У него не было способности сразу располагать к себе людей, что у его друга получалось само собой. Поскольку самому Джему жизнь давалась трудно и заставляла бороться за любой успех, он завидовал Уиллу, ошибочно полагая, что тот беспрепятственно продвигается вперед. И вот, когда Уилл, казалось, собственноручно разрушил свое благополучие, пристрастившись к алкоголю, Джем мог дать волю своему Schadenfreude, [36] которое иной раз сопровождает даже самую близкую дружбу. Джем охотно поверил, что Уилл сам виноват в собственном падении, потому что Джему уж очень хотелось верить в это.
36
Злорадству (нем.).
Когда Мин дала ему понять, что за этим кроется нечто куда более страшное, Джем был поражен. Он понял, что предал своего друга, и счел себя обязанным докопаться до истины во что бы то ни
Компании «Артишок Телевижн» это стоило отсрочки съемок программы. Джем расплывчато объяснил начальству, что якобы сейчас для работы были неподходящие условия, хотя до того они снимали при любой погоде, будь то град, гроза, слякоть, наводнение или засуха, так что отговорки звучали неубедительно, но Джема это мало заботило. Вообще-то он мечтал о том, чтобы его освободили от руководства программой. Он уверил начальство, что до начала следующей недели нет никакой возможности продолжать съемки. К тому времени, думал Джем, в его жизни могло многое измениться.
Добравшись наконец до порога квартиры, изможденные Мин и Джем были рады застать Альберта в переднике: он уже поставил чайник и испек оладьи. Перед тем они проехали по дороге М25, проверив как можно больше адресов дочерних компаний «Теллката». Они торчали в десятимильных пробках, видели больше свалок, чем туфель у Имельды Маркое, и выпили кучу бутылок диетической колы. Салон машины Джема, обычно содержавшийся в идеальной чистоте, словно там каждую неделю делали генеральную уборку, был завален пустыми банками, пустыми пачками от сигарет «Силк Кат», газетами, обертками от конфет и разными бумажками. Но Джем впервые не обращал на это внимания.
Самым интересным результатом их одиссеи оказалось не то, что они смогли найти, а то, чего им обнаружить не удалось. За двумя исключениями из двадцати с лишним компаний, адреса которых они посетили, только две были реальными, все прочие подразделения «Теллката» существовали лишь в воображении владельцев корпорации. Если головная фирма располагала внушительными офисами в крупных пригородах Лондона, то дочерних компаний, нарисованных на схеме в конференц-зале, в действительности не оказалось. Следуя по адресам этих фиктивных фирм, Джем и Мин часто попадали в мрачные промышленные районы. По расчетам «Теллката», престижные банковские инвесторы просто не стали бы тратить драгоценное время на посещение подобных мест. Офис одной из двух компаний, которые все же удалось найти, был украшен табличкой «Продается», а на дверях другой висел замок.
– Обидно, – сказал Джем, отхлебнув горячего сладкого чая, приготовленного Альбертом. – Мы так близки к разгадке, и все же во всем этом пока не видно смысла. Будто в мозаике не хватает последнего кусочка.
Мин, потерявшая дар речи от усталости, смогла только кивнуть в ответ.
– Я смею предложить вам немного вздремнуть, чтобы восстановить силы, – сказал Альберт, появившись из кухни в сопровождении аппетитных ароматов. – Я буду здесь и присмотрю за всем. Через сорок пять минут я вас разбужу, вот увидите, вы встанете отдохнувшими и со свежей головой продолжите свое расследование.
– Неплохая мысль, – сказал Джем. – Пойдем, Мин, ты ляжешь на моей кровати, а я прикорну здесь.
Когда они задремали, Альберт взялся за телефон.
– Здравствуй, Берил… Да, это я, Альберт. Как Мэри? Хорошо. Берил, сегодня я приду поздно. У молодых тут возникли проблемы. Мне кажется, я обязан им помочь… Храни тебя Господь. – И он положил трубку.
Однако поспать три четверти часа не удалось. Через полчаса раздался телефонный звонок. Это был Даллас. Джем поднял трубку, он только что видел во сне, как получил «Золотую пальму» за документальный фильм о быстрорастущих комнатных растениях.
– А? Дал, да… что? Нет, приятель, я что-то ничего не пойму, о чем это ты? Не думаю, что он в Лос-Анджелесе… Тогда ладно, давай, приходи.
– Альберт, – крикнул Джем. – Вы не разбудите Мин? Похоже, в нашем деле намечается новый поворот.
Даллас появился в дверях, его бледность приобрела какой-то странный зеленоватый оттенок. Люэлла, его неунывающая подруга, рассталась с ним у порога. Они с Далласом были поразительно похожи друг на друга, оба бесшабашные, с огромными глазами и тонкими чертами, с косматой шевелюрой, менявшей цвет каждую неделю, так что их часто принимали за брата и сестру.