Пресыщенность ядом
Шрифт:
Да, насчёт Дягилевой и Ольховской она права, но вот насчёт остальных… нет.
– Эль, ты пойдёшь?
Поднимаю голову, видя перед собой Карину, кстати, она ещё и наша староста.
– Куда?
– Мы вечером хотим посидеть группой, пообщаться. Ты как? С нами?
– Да. Почему нет?!
– Отлично. Мы в «Турандот» собираемся…
Дальше я не слушаю.
– Блин, Карин, забыла, у меня уже встреча на вечер запланирована, совсем из головы вылетело.
– Или денег нет, да, Разумовская? – вмешивается Дягилева. – А мы, между прочим, для тебя с этими вон, – пренебрежительно тыкает пальцем на Карину и Олега, – старались выбрать местечко попроще.
Вика рассматривает свой маникюр, а после поднимает взгляд на меня.
– Так ты скажи, мы можем одолжить, правда, ребят? Скинемся нашей прогульщице на стейк. Тебе как, с кровью или средней прожарки? – её хохот настолько мерзкий, что хочется закрыть уши руками. – Карин, я же говорила! Она не из наших, зря ты с ней возишься. Благодетельница, блин.
Карина молчит, а я понимаю, что она никогда не станет перечить Вике. Никогда. Вот вам и новые знакомые.
Анька же поглядывает на меня с жалостью и явным сочувствием. А я смотрю сквозь Дягилеву и не могу выбить из себя и слова. Просто молчу и пялюсь в одну точку. Меня накрывает какой-то отстранённостью, а ещё теперь я наконец начинаю понимать, от чего Аня хотела меня предостеречь.
– Отвали от неё, – Анька садится ко мне, – достала, Дягилева.
– Что ты сказала?
– За*бала ты всех!
До этого посмеивающаяся толпа затихает. Дягилева багровеет на глазах.
– Лучше сейчас же извинись, – прищуривается, – слышишь, ты!
Анька тянет вытягивает меня из аудитории.
Дягилева орёт что-то вслед, но я не разбираю. Всё ещё в своём немом шоке. Меня никогда так не унижали. Никто и никогда не говорил мне подобных вещей. Да и за что?
Аня толкает дверь в туалет, бегло осматривается на наличие других людей.
– Пусто, – заключает, крепче сжимая мою ладонь.
– Не реви. Она идиотка. А я тебе говорила, не общайся с ними. Со всеми, кем Дягилева крутит.
– Да она почти со всеми в группе…
– Так вот с почти всеми и не общайся. Тебе же хуже!
– Да, ты была права, -уныло поддакиваю.
– Конечно права. Ладно, пошли обратно, пару никто не отменял.
– Не пойду,
– Так быстро сдалась? Ну подумаешь, посмеялись те, у кого мозга с булавку, вот беда-то?!
– Ты не понимаешь, я… меня… такого никогда не было. Никогда.
– Ты что, из тех школьных красавиц-отличниц? За первой партой сидела, да? А вокруг толпа парней?
– Один, – пищу, – один.
– Уже легче, – Анька смеется, – ну значит, привыкнешь, подруга, или можешь в параллель перевестись попробовать… но не думаю, что получится, у нас и так перебор по численности. В том году почти весь бюджет слили. Поэтому лучше не рыпаться и внимание к себе не привлекать.
– Не привлекать… Аня, прикрой меня, я пойду домой. Мне нужно немного переварить всё это.
– Ладно. Иди. Но лучше тебе, сейчас, вернуться. Дягилева ещё больше прицепится, если поймёт, что настолько задела.
Я думаю несколько минут, прежде чем делаю уверенный шаг обратно.
Мы возвращаемся в аудиторию, и я молча сажусь на своё место. Вика пренебрежительно смотрит мне вслед, а потом, хихикая, что-то шепчет Арине Ольховской.
Остаток дня проходит как в тумане, и мне очень хочется поскорее сбежать домой. На большой перемене, в столовой, ко мне подсаживается какой-то парень. Я его где-то видела, но не могу вспомнить где… может, в первый день? Точно!
– Привет. Ты чего такая грустная? Обидел кто, только скажи, всех накажем, – ухмыляется.
– Нет, всё в порядке, – поднимаю на него глаза.
– Я Захар.
– Эля.
– Классное имя, а полностью Эльвира, да?
– Эльвира.
– Может, прокатимся вечером? Ночная Москва, все дела.
Он говорит вроде серьёзно, но я явно слышу подтекст, а ещё его взгляд постоянно опускается на мою грудь.
– Братик, – за спиной раздаётся писклявый голосок Дягилевой, – ты чего это здесь? С ней?!
Хмыкает, смотря на меня как на мусор, я не вижу, но догадаться не сложно.
– Отвали, Вик!
– Ты охренел. Ещё не хватало, чтоб мой брат с этой убогой путался.
– Свали, – сквозь зубы.
Я чувствую, как горят щеки, и, подорвавшись со стула, иду на выход. Он что-то мне кричит, но я не слышу. Мне нужно домой. Домой.
Неужели он её брат?
Я так хотела здесь учиться, а теперь… теперь понимаю, насколько это было дурацкой идеей. Видимо, таким, как я, тут действительно не место.
Выбегаю во двор и, почти сразу, налетаю на стоящего на ступенях парня. Он немного подаётся вперёд и матерится. Зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, то понимаю, что из-за меня он уронил телефон, который разбился об асфальт.