Претендент
Шрифт:
Как шафер жениха он был представлен почти всем гостям. В том числе, невысокому коренастому итальянцу с густой седой шевелюрой — отцу Элис. Они виделись на последней репетиции, но руки пожали только сегодня. Пожилой мужчина выглядел крайне довольным собой и гордым, будто сегодня действительно выдавал замуж дочь.
Странная семейка.
Такую же гордость за Мэри демонстрировал рыжеватый ирландец по имени Ронан. Он прилип к Нику как банный лист, сразу определив в нём земляка.
На троих с отцом Элис они выпили несколько стопок виски. Ник развлекал стариков историями из последней поездки
Виски, кстати, к праздничному столу поставлял Шон — владелец паба «У Пиппина», и, памятуя утреннее похмелье, Ник порции половинил. И всё равно, голову пришлось проветривать.
Потом он пил с Теем и парнем, который вроде как был старшим братом Элис. Ник не запомнил. Позже к ним присоединился Крис и Уилл Джордан — Мэтт как-то знакомил их в Сан-Франциско. Тоже, кстати, женится скоро. Сговорились все, что ли?
Они засели в баре на первом этаже главного здания, будто весь вечер только и ждали, чтобы отделаться от свадебной суеты и спокойно выпить. В какой-то момент он понял, что повторение сегодняшнего утра не за горами, и решил проветриться.
Допроветрился.
На самом деле, Ник почти протрезвел. Мэтта, вот, поддел беззлобно, что редкость. Может, конечно, присутствие Мэри сказалось, но дёргать друга не хотелось. И эта фраза: «я ей всё рассказала». Интересно, что это — «всё», что лучшая подруга ещё не знает? И он не знает, хотя Мэтт называет его лучшим другом. Или не настолько он лучший, раз ему «всё» не рассказывают.
Нет, не протрезвел он — хрень какая-то в голову лезет.
Достав пачку сигарет, Ник тяжело опустился на верхнюю ступеньку крыльца дома Элис, прикурил и медленно затянулся. Пять минут погоды не сделают. Туман в голове вряд ли прочистится, но, похоже, мучиться ему завтра от ещё большего похмелья.
Мысль возникла неожиданно, и как бы ему ни хотелось, Ник всё никак не мог от неё отделаться: если Элис сейчас выйдет и прогонит его — знакомство он возобновлять не будет. Не знакомы — ну и хрен с ней. А вот если не выйдет, то можно попробовать. Ник даже время специально засёк — досидит до полуночи. Как раз на пару затяжек.
Дверь за его спиной открылась, когда он докуривал третью сигарету.
Ник поморщился. Жаль. С другой стороны, оно и к лучшему. Странный день сегодня.
Элис — это же Элис, больше некому, правда? — встала за его спиной и… и ничего не делала. Не говорила, не ругалась, не кричала. Кажется, и не дышала вовсе. А вот он даже сквозь табачные пары почувствовал её запах. Или это фантом, мозг сам подсовывает ему ассоциации?
Вытравливая его, Ник сделал последнюю затяжку.
— Не волнуйся, я уже ухожу. — Голос скрипел, как ржавая дверная петля. Пришлось даже откашляться.
А вот у Элис был спокойный. Будто для неё это в порядке вещей — сидящий на её крыльце малознакомый мужик.
— Да я и не волнуюсь. Сиди, раз нравится. Только на, вот, держи. Ночи уже холодные.
Не вставая, Ник медленно обернулся и едва удержался от того, чтобы не расхохотаться: одетая всё в то же платье и толстовку, Элис протягивала ему плед.
Отказаться он не посмел. Взял клетчатое покрывало и положил рядом на крыльцо.
— Спасибо.
Краткостью
Девушка в ответ кивнула.
— Спокойной ночи, Николас.
— Ник. Николасом меня зовут коллеги. И друзья, когда, по их мнению, я в чём-то напортачу.
— Часто портачишь?
— Случается.
— Как и со всеми. Спокойной ночи, Ник.
— Подожди!
Терпение никогда не входило в число его добродетелей. Как человек, не терпящий неопределённости, Николас предпочитал выяснять всё и сразу — редкое качество для мужчины, добившегося определённых успехов в суровом мире бизнеса, где важна дипломатия и умение просчитывать риски. Всё это он делал интуитивно, в доли секунды перебирая в голове всевозможные варианты развития событий, и ни в одном из них стоящая перед ним молодая женщина не отказывала ему в правде.
Руки жгло — как хотелось до неё дотронуться. Но в одной всё ещё была полуистлевшая сигарета, а другой пришлось взяться за перила, потому что, едва Ник встал на ноги, как чувство равновесия ему изменило.
— Ты правда меня не помнишь?
Элис прищурилась. Мужчина замер.
Ну же, давай, вспоминай! Ник даже моргать боялся — так хотелось не пропустить момент узнавания в этих красивых слегка раскосых глазах, смотрящих будто с насмешкой. Что-то такое промелькнуло в них, но сразу угасло: даже не тень — дымка сомнений, будто на него примеряли чей-то образ. Промелькнуло и угасло, и лишь грустная улыбка заиграла на однажды целованных им губах в знак сожаления.
— Прости.
Обидно.
В голове немедленно возник другой план.
— Ну, давай тогда познакомимся, что ли?
Улыбка стала шире.
— Нас знакомили. Забыл?
— Похоже, рядом с тобой память мне изменяет.
— Хм. — Девушка смешно скривила губы. — Ну, тогда попытка номер два. — «Три», поправил мысленно Ник. — Привет, я Элис Манфреди.
Тонкая рука взлетела вверх для рукопожатия. Пришлось подняться на две ступени, чтобы до неё дотянуться. Ник щелчком отправил сигарету за спину, прежде чем протянуть в ответ руку. Никакой дрожи в пальцах — сильно и уверено он обхватил узкую ладонь и чуть сжал.
— Ник Холланд.
— Приятно познакомиться.
— Ну что ты, цветочек. Это мне приятно.
В следующее мгновение, сделав последний разделяющий их шаг, мужчина притянул девушку к себе.
Чтобы удержаться на ногах, Элис пришлось схватиться за его предплечье. Столкнувшись с крепкой грудью, она охнула и резко подняла вверх лицо.
— Снова за старое?
Опять это выражение крайнего возмущения, но Ник лишь рассмеялся.
— Не могу отказать себе в удовольствии с тобой пообниматься.
— Может, для начала следует спросить разрешения?
— С этим точно не ко мне.
— Мнишь себя подарочком? — Одна красиво очерченная бровь саркастически взлетела вверх.
Ник широко улыбнулся:
— Ещё каким, цветочек.
— Перестань меня так называть.
— Когда-то ты не возражала.
— Да не спала я тобой, сколько можно об этом говорить! — Крепкий кулачок неожиданно и довольно чувствительно врезался ему в грудь.
Улыбка Ника сменилась хищным оскалом.
— Может, всё же, напряжёшь память?