Претендентка номер девять
Шрифт:
– Несравненная Юлианна… Прохладного вечера.
Я обернулась, чтобы высокомерно кивнуть, а эфенди иронично блеснул глазами и едва слышно прошептал, предпочитая рассматривать мою грудь:
– Вы сегодня особенно хороши.
Коз-з-зел.
И если до этого сомнительного комплимента я думала, что удержусь от язвительности, то стоило ему прозвучать, как я раздраженно процедила:
– Ваши портнихи отвратительны. Это не платье, а верх вульгарности и безвкусия. Или это пожелание магараджи, видеть меня в подобном непотребном виде?
Мужчина сдержанно приподнял бровь, снова цепким взглядом
– Не могу судить, достопочтенная махеши, я не ознакомлен с пожеланиями владыки. Но вы правы, я бы свою жену в таком виде из покоев не выпустил. – Усмешка вышла кривой, а продолжение прозвучало со странным подтекстом (или мне почудилось?): – к счастью, я не женат и подобных проблем не имею. А сейчас идемте, вас уже ждут. И не беспокойтесь по поводу одеяния. В любом случае вам оно безумно идет.
Если эфенди думал, что эта проникновенная речь меня успокоит, то ошибся. Я лишь больше насторожилась и заподозрила провокацию. Если не со стороны магараджи, то от «доброжелательниц» из женщин (портнихи/жены/невесты – нужное подчеркнуть). Явно подстава!
Но зачем?
Пока шли тем же маршрутом и, судя по всему, в те же покои, я прикидывала и складывала два и два. Складывалось не очень хорошо, потому что данных катастрофически не хватало. Шанс на то, что подобные платья будут и на остальных, был, но мне он казался ничтожным, что и подтвердилось, когда эфенди довел меня до гостиной и паж распахнул перед нами двери, как и вчера объявив о моем прибытии.
Неторопливо и величественно входя в помещение, первым делом я внимательно осмотрела остальных кандидаток и мысленно скрипнула зубами. В вульгарном полупрозрачном неприличии была я одна.
Будь проклята та (или тот) тварь, кто отдал приказ надеть на меня это!
За спиной сомкнулись створки дверей, музыканты вновь заиграли чуть громче, а магараджи соскочил со своего места, когда мне оставалось пройти метров семь до стола, торопливо подошел ко мне и облобызал руки от кончиков ногтей до плеча, закончив поцелуи на щеках.
– Владыка! – Я изо всех сил старалась удержать злобное возмущение внутри, заменив его стеснительным возгласом и закушенной губой, а также опущенным в пол взглядом, но это лишь развеселило местного Казанову, и меня обняли особенно жарко.
За попу.
– Как же вы восхитительно прелестны, достопочтенная Юлианна!
И заблудившийся в грудях взгляд.
Верю. Отчего ж не верить? Даже твой эфенди сподобился на комплимент.
– Вы мне льстите. – Уперев ладошки в мужские плечи, я точно покраснела, но если демон счел это за смущение, то я уже с трудом удерживалась, чтобы гневно не зашипеть на бесцеремонное ощупывание.
– Ничуть!
Наконец мужчина разжал руки, но только лишь для того, чтобы сопроводить меня к столу по правую руку от себя. Пока шли – поймала на себе с пяток ненавидящих взглядов и явное пожелание одними губами сдохнуть, и поскорее.
О? А я как погляжу, у нас намечаются крайне дружеские посиделки! Какое счастье, что у меня индивидуальные покои!
В целом начало вечера мало отличалось от вчерашнего, и я отметила лишь два существенных отличия: среди нас отсутствовали те девицы, которые дали волю чувствам вчера, и кроме
Остальные девицы сегодня милости не заслужили, но ни одна не сидела повесив нос. Буквально каждая ловила даже шорох одежд магараджи, который сегодня не изменил своим вчерашним белоснежным одеяниям, и если бы я могла слышать мысли девиц, то наверняка моя голова уже бы раскалывалась от вожделеющих стонов и требований посмотреть на нее и улыбнуться ей одной.
И это было отвратительно.
И снова всевозможные кулинарные изыски, алкоголь и сальные взгляды. Снова рекой лились комплименты, задавались провокационные вопросы, а бесстыжие руки так и норовили прижать близсидящих (то есть меня и брюнетку) как можно крепче.
Под конец вечера я начала искренне сомневаться в наличии ума у магараджи, который все больше напоминал ополоумевшего от количества сисек подростка. Неужели вот этот мужчина правит огромной территорией и нагоняет страх на остальные расы?
Не верю.
Да у него буквально на лбу написано: похотливый козел. И все! Больше ничего на его лбу нет! Ни ума, ни элементарного разума, ни начитанности, ни разносторонних интересов.
Незаметно вздохнув который раз, я приложилась к бокалу, но лишь смочила губы вином. Остальные девушки тоже пить не торопились, видимо сделав выводы из вчерашнего вечера, хотя веселились наперебой, но при этом намного скромнее, чем вчера.
Единственное, что взгляды были чуть ли не умоляющими и откровенно просящими.
В глазах всех без исключения было лишь одно: «Выбери меня! Меня! Только я достойна стать твоей!»
Забавно. Или я начала лучше понимать стремления окружающих, или эти самые окружающие просто не привыкли скрывать свои эмоции. Хотя нет, нисколько не странно. Этим девчонкам от силы по восемнадцать, и наверняка они толком даже жизни не видели, не говоря уж о том, чтобы когтями и зубами выгрызать себе место под солнцем, как это делала я.
– Юлианна, ты снова грустишь! В чем дело? – Владыка окончательно распоясался, перейдя на «ты» и очередной раз прижав меня к себе. – Опять не пьешь и не ешь? А ну-ка…
– Нет-нет! Я пью! – Нервно рассмеявшись, я увернулась от протянутого бокала и подняла свой, тут же отпив в доказательство, и попыталась оправдаться: – И я не грущу, вы все неправильно поняли!
– Грустишь-грустишь, я вижу. – Многозначительно блеснув глазами, магараджи склонился к моему уху и жарко зашептал: – Ревнуешь, золотце? Думаешь, что заветная мечта уплывает из твоих прелестных ручек? Не надо. – Мужчина игриво прикусил мочку моего уха, и я дернулась от неожиданности, но далеко отпрянуть не смогла. Держали меня очень крепко. – Это лишь дань традиции, не более. И открою тебе большой секрет: я уже сделал свой выбор. Кстати, чудное платье, мне нравится. А уж его содержимое…