Претор
Шрифт:
Мужичок выпендриваться не рискнул, так что буквально через минуту возле группы из трех живых детекторов лжи сел первый ударный вертолет, и оба его пилота, не глуша движки, «сдались» на ментальную проверку.
Откровенно говоря, после взлета второй местной лицензионной копии российского «Орла» я решил, что матушка перегнула палку. Но сразу после того, как на посадку пошла третья машина, пилот четвертой вдруг сообщил о критической неисправности, требующей срочного возвращения на базу! Тут запараноили абсолютно все, включая командира «спасателей». Причем не зря: после приказа немедленно приземляться здесь «аварийный вертолет» захватил системами целеуказания два ближайших «Орла» и начал боевой разворот, но Палыч с Татьяной при поддержке Пилота и моей матушки оказались шустрее. И пусть ударная волна от заклинаний, разметавших «охамевшую птичку», чуть было не уронила все остальные винтокрылые
зато приказы Вари больше никто не оспаривал. А сразу после посадки первого тяжелого военно-транспортного «Селезня» с вояками один из последних опустился на колени, заложил руки за голову и срывающимся голосом сообщил, что получил приказ любой ценой устранить Амару Этэ-Инти, но не собирался это делать и ждал возможности начать сотрудничать со следствием!
Этого красавца, конечно же, спеленали, отправили в целительский сон и вернули на борт этой же вертушки, а остальных проверили и послали лесом. В смысле, сельвой. То есть, брать под охрану «лунный пейзаж». А мы, получив соответствующий приказ моей родительницы, вышли из этой самой сельвы и затащили в здоровенный десантный отсек сначала всех «языков», а затем парашютные сумки, плотно набитые листвой. Пока выстраивали последние вдоль бортов, сообразили, что лететь придется не десять минут, и соорудили одно большое лежбище. Причем сумки, из которых «совершенно случайно» торчали парашютный шелк, части ребризера, приборы ночного видения и весь остальной «реквизит», ставили так, чтобы экипаж «Селезня» сразу понял, что это не трофеи, а снаряга, не одурел от алчности и не вздумал искать, к примеру, золото.
Когда матушка ушла в кабину пилотов, непоседа-Яна вдруг сообразила, что лежбище поместится от силы человек восемь, и предложила разыграть право на него возлечь. Я без лишних слов уселся на ближайшее откидное сидение, пестуны-мужчины поддержали мой безмолвный порыв, а слабый пол весело зарубился в «Монеточку». Правда, не весь — Наоки сходу оккупировала мое левое колено, а Церберши, немного поколебавшись, заняли два сидения справа.
Аккурат в этот момент и ожил мой комм.
— А вот и потерявшийся спутник… — пробормотал я, принял вызов, вывел картинку на линзы МДР и уставился на государыню.
— Ну, наконец-то! — обрадованно выдохнула она и спросила, как долго мы уже летим.
Я невольно усмехнулся:
— Пока сидим. Но уже в «Селезне»: среди «спасателей» были засланцы бывших соратников Удава.
Волконская гневно раздула ноздри и потребовала подробностей. А после того, как выслушала мой монолог, озвучивала напрашивавшуюся догадку:
— Значит, есть ненулевая вероятность того, что вас атакуют по дороге или на авиабазе. Что ж, маршрут придется поменять. Впрочем, это не ваша забота — максимум через сорок минут после взлета вы окажетесь в зоне постоянного покрытия спутниковой связи и получите новые вводные, учитывающие любые возможные телодвижения сообщников Амару. В общем, ждите следующего звонка. На этом пока все. Так, стоп: чуть не забыла озвучить отличнейшую новость: нашелся Юрий Никифорович Бестужев — засветился перед камерами СКН в предместьях Сарагосы, был задержан сотрудниками Тайной Службы Хуана Трастамара и в данный момент готовится к экстрадиции на родину. К слову, знаете, из-за чего эта крыса вылезла из своей норы?
— Откуда?
— Из-за чумы: в Сарагосу прибыло четыре потенциальных разносчика чумы, санитарно-эпидемиологическая служба Испании объявила карантин, и ваш глубоко… -неуважаемый дед запаниковал. Так что ждем судьбоносную встречу…
Глава 19
Часть 2
…Новые вводные мы получали аж четыре раза. Да, благодаря этому пролетели лишние двести тридцать километров и сели не на той авиабазе, с которой к нам вылетели «спасатели», зато сели. Целыми и невредимыми. А не сгорели вместе с «Селезнем» от попаданий пары-тройки ракет, выпущенных из ПЗРК, и не сдохли от попаданий снарядов зенитного ракетно-пушечного комплекса «Аидэт». А ведь оба вышеупомянутых варианта «теплой встречи» готовились на самом деле — трем группам быстрого реагирования спецслужб Империи Солнца из семи направленных в пункт постоянной дислокации сто шестого отдельного вертолетного полка, пришлось неслабо повоевать, чтобы уничтожить соотечественников, собравшихся отправить к предкам слишком много знающего Удава.
Самолет тронулся с места через несколько секунд после того, как я переступил через порог этого отсека и оценил ни разу не стандартный интерьер. А потом впереди, за спинами девчонок, раздался низкий и воркующий мужской голос:
— Доброе утро, милые дамы! Позвольте представиться: чрезвычайный и полномочный посол Российской Империи в Империи Солнца, действительный статский советник Яков Павлович Лобачевский…
— Ваше превосходительство… — вкрадчиво начала моя родительница. — Если вы не видите не только знаки различия, но и военное обмундирование, то со зрением у вас полный швах! Поэтому сейчас вас осмотрит и подлечит одна из штатных целительниц моей команды, а к прерванному разговору мы вернемся после того, как будет решена эта мелкая, но неприятная проблема.
Сдаваться этот ловелас не собирался,
поэтому замурлыкал еще мягче:
— Со зрением у меня все прекрасно. Но вы настолько обворо— …
— Прошу прощения за то, что перебиваю, но в моей команде есть и высокоранговые менталисты, способные найти и нейтрализовать «закладки», мешающие вам объективно оценивать окружающую действительность.
— Светлана Рома— …
— «Госпожа полковник»! — рявкнула отставная Валькирия и добавила в голос закаленной стали: — Еще одна фраза в том же тоне — и вы вылетите из самолета даже в том случае, если к этому времени он будет в воздухе!
— Из моего самолета? — вызверился посол и… захрипел. Видимо, оказавшись в чьем-то захвате. А через секунду-полторы до меня донесся преувеличенно спокойный голос Суккубы:
— Во-первых, этот борт не ваш, а стоит на балансе Министерства Иностранных Дел. Во-вторых, гвардии полковник Светлана Романовна Волконская-Шахова всегда выполняет данные обещания. И, в-третьих, вы сейчас на службе, а не в чьем-либо будуаре или борделе. Поэтому извольте переключиться в рабочий режим… хотя… Валь, отправь-ка этого красавца в целительский сон — мы с ним точно не сработаемся. А вам, господа, я настоятельно советую не строить из себя защитников сирых и убогих: займите кресла в начале салона и ждите завершения этого перелета.
Как ни странно, «господа», то есть, личный помощник и телохранитель Лобачевского, послушно выполнили это требование и не возмутились даже тогда, когда Кнут, выполняя распоряжение моей матушки, довольно небрежно усадил «спящего красавца» еще в одно «одиночное» кресло. Впрочем, ауры высокоранговых Одаренных, поляризованные линзы тактических шлемов и непередаваемые ароматы, которыми несло от нашей формы, не располагали к геройствам, поэтому такая покладистость никого не удивила — мы быстренько распределили дежурства и отправили «отдыхающую смену» в салон-спальню. А потом попадали на роскошные диваны, вытянули ноги и… вызвали к себе бортпроводниц. Ибо зверски проголодались и не видели смысла жалеть запасы съестного, имевшиеся на борту…
…Одиннадцать с половиной тысяч километров до Великого Новгорода наш «Байкал» пролетел с одной дозаправкой на каком-то военном аэродроме Италии. Это мероприятие прошло мимо меня — я сдал дежурство и ушел спать на пятом часу полета, отключился как-то уж очень добросовестно и продрых аж до начала второго снижения. Открыв глаза и увидев над собой «странный» потолок, торопливо приподнял голову, огляделся, вспомнил, где нахожусь, и снова расслабился. Вернее, осторожно выпростал правую руку из-под тушки Онна-Бугэйси, отказавшейся от сна на здоровенной двуспальной кровати ради возможности поваляться на роскошном ковре в компании со мной, Валей и Катей. Незаменимая дрыхла ко мне спиной, поэтому я перевернулся на левый бок, приподнялся на локте и обнаружил, что голографическое изображение развернуто не над младшей Цербершей, а над Барыней, лежащей чуть поодаль.