Преторианец. Кентурия особого назначения

Большаков Валерий Петрович

Четверо друзей подъехали к громадным городским воротам, зажатым меж двух башен. Ров, по кругу опоясавший стены города, разрывался против ворот узкой перемычкой. Слабое звено?

Лобанов прищурился. Да нет… К воротам надо было подниматься по наклонному пандусу. Арба его одолеет, и конь взойдет, а вот таран не подтащишь! Да даже если и подтащишь, что толку? Таран – это тяжеленное бревно, подвешенное на цепях, его раскачивают и колотят по воротам, пока не вышибут. А как станешь бить под уклоном вверх? То-то и оно… Лобанов хмыкнул и покачал головой – так просто! И так умно.

Со страшным скрипом открылись чудовищные створки из толстых осадных бревен в крупных железных бляхах.

Сверху между зубцов протиснулся знакомый Лобанову стрелок-сак по имени Ширак и громко осведомился, чего это они так рано воротились. Сергей сложил ладони рупором и прокричал:

– Фромены идут!

Ширак аж глаза выпучил. Открыл рот, чтобы расспросить, но не было времени на разговоры. Едва

створка, подвешенная на многопудовых литых петлях, открыла достаточный проход, Гефестай послал своего коня вперед. Лобанов рванул за ним.

Галопом промчаться по главной улице не удалось – базарный день.

– Дорогу, дорогу! – орал сын доблестного Ярная, охаживая камчой зевак и нерасторопных прохожих. Те огрызались, и Лобанов добавлял пинков. Война! Тут не до хороших манер.

Там, где главная улица проходила под стенами диза, Гефестай свернул и по крутому взвозу поднялся к крепости-арку. Знакомый путь…

На пятачке перед входом в обитель дизпата крутились гвардейцы, настолько бронированные кольчугами и латами, что, чудилось, даже ступать им было тяжело.

– Где дизпат? – заорал Гефестай. – Фромены идут!

Гвардейцы, замерев на секунду, забегали по двору, лязгая и скрипя доспехами, а под аркой входа показался дородный мужчина, краснолицый, с окладистой черной бородой. Симак из знатного рода Каренов, дизпат.

Конец ознакомительного фрагмента.