Преторианец
Шрифт:
Сунув меч в ножны, Макрон подтянулся и начал осторожно карабкаться вверх, кривясь от боли в пальцах, цеплявшихся за едва вырубленные ступеньки. Потом он достал кинжал и с его помощью вскарабкался выше, к самому верху стены. И в конце концов сумел до него дотянуться и ухватиться за край. Убрав кинжал, Макрон подтянулся, скребя калигами по кирпичам и штукатурке, пока ему не удалось перебросить торс через верх стены. Тут он передохнул, перевёл дыхание. Сердце колотилось от напряжения при подъёме. Ветви тополя прикрывали его от гостей в саду, и, достаточно придя в себя, Макрон перекинул ноги через стену и продвинулся вперёд, чтобы лучше видеть весь сад.
Низко подстриженные
Макрон продвинулся ещё немного вперёд, чтобы лучше видеть происходящее в саду, прижимаясь к верху стены и прикрываясь густой веткой тополя, высунувшейся наружу, в переулок. Он поискал в толпе гостей Луркона и легко нашёл его по синему плащу – он стоял в группе мужчин его возраста, столпившихся вокруг жаровни и попивавших вино. Центурион широко улыбался вместе с другими, слушая одного из них, стоявшего спиной к Макрону. Свет от жаровни чётко обрисовывал его фигуру, превращая её прямо-таки в барельеф. Он размахивал руками, что-то рассказывал, и все вокруг громко хохотали.
Обнаружив Луркона, Макрон начал методично изучать остальных гостей. И вскоре почти убедился, что знакомых лиц здесь нет. И тут его взгляд наткнулся на двух женщин, стоявших отдельно от остальных гостей и оживлённо беседовавших. Их едва освещали красноватые отблески огня от ближайшей жаровни. Макрон прищурился, напрягая зрение, стараясь получше их рассмотреть. Да, никаких сомнений, та, что слева, это Агриппина. Какая нелёгкая её сюда занесла?! Макрон с минуту наблюдал за ней, прежде чем перенести внимание на её собеседницу, высокую, тонкую и изящную женщину с тёмными волосами, собранными в пучок на затылке. Что-то было в ней знакомое, но Макрон никак не мог понять, кто она. Он долго хмурился в тщетных попытках, пока не бросил это занятие. Он уже достаточно много увидел со своего удобного наблюдательного пункта, но ему ещё необходимо было выяснить, кто владелец этого дома.
Макрон сдвинулся назад и осторожно перекинул ноги через стену, а потом начал спускаться вниз. Он попытался нащупать вырубленные в стене выемки, но никак не мог их найти. Руки уже устали держать тело на весу, и Макрон, глубоко вдохнув, спрыгнул в переулок. Приземлился он неудачно и тяжело свалился на спину, больно ударившись о землю задницей и ушибив спину.
– Мать твою!
Он с трудом поднялся на ноги, потёр ушибленную спину и пошёл дальше в глубь переулка, где, по его расчётам, должны были находиться помещения рабов. Пока вечеринка в саду в полном разгаре, есть шанс, что кое-кто из сопровождения гостей может дожидаться своих господ в помещениях для рабов, которые всегда располагаются в самых дальних концах роскошных домовладений,
Переведя дыхание, Макрон вышел на улицу и смело двинулся прямо к воротам. Один из стражей смотрел на него без особого интереса. Макрон поднял руку в знак приветствия.
– Добрый вечер! – Он заставил себя улыбнуться. – У вас тут вечеринка, что ли?
Страж выступил вперёд и поднял дубинку, положив её толстый конец себе на левую ладонь.
– А ты кто такой? И зачем тебе это знать?
Макрон ещё больше сократил расстояние между ними и остановился, нахмурившись:
– Ты что-то не слишком дружелюбен, приятель. Я просто интересуюсь.
Лицо сторожа сохраняло прежнее бесстрастное выражение.
– Я спросил, кто ты такой и зачем тебе это нужно знать?
– Что ж, имеешь право знать. – Макрон пожал плечами и ткнул себя пальцем в грудь: – Марк Фабий Феликс меня зовут. Я личный телохранитель некоего Ауфидия Катония Суперба, который ухитрился удрать из родительского дома, чтобы повеселиться с друзьями на какой-то вечеринке на Квиринале. И любящий папаша послал меня, бедного, отыскать этого юного Ауфидия и отвести домой. Ну, так он тут?
– Понятия не имею, – равнодушно ответил сторож. – Да и наплевать мне.
– Ну-ну, только не надо со мной таким тоном, приятель! – Макрон постарался, чтобы это было сказано обиженным тоном. – Это мне нужно злиться, я всю вторую половину дня и весь вечер шляюсь по этим проклятым улицам. И это единственная вечеринка, на которую я пока что наткнулся, так что окажи любезность и помоги мне забрать этого парнишку домой.
– Ничего не выйдет, приятель, – ответил сторож, чуть улыбнувшись. – Злись, не злись, но ничего не выйдет.
– Злиться? – У Макрона широко раскрылись глаза. – Ну, это совсем ни к чему. Я ж просто делаю своё дело. И почему бы тебе не сходить к своему хозяину, как его там зовут, и не узнать, здесь мой парень или нет? Ну, сделай это для меня, а?
– Я не твой раб, – проворчал сторож. – И не стану никуда бегать по твоим делам. Да и хозяин мой не терпит, когда его беспокоят посреди вечеринки.
– Такой чувствительный и раздражительный? – сочувственно осведомился Макрон.
В глазах стража мелькнуло беспокойство. Он прищёлкнул языком:
– Да нет, Сенека приличный хозяин. Это всё та баба, его приятельница… Настоящая сука! Если кто-то помешает ей веселиться, она велит ему шкуру со спины спустить. За ней не заржавеет… И Сенека так и сделает. Он её как собачка слушается.
– Ну, круто тут у вас! – покрутил головой Макрон. Потом склонил голову набок, словно раздумывая. – Ну ладно. Хватит с меня. Скажу хозяину, что никакой вечеринки не засёк.
– Ага, так оно для всех нас лучше будет, – сказал сторож с облегчением. Но потом его лицо снова приняло суровое выражение, и он помахал своей дубинкой: – Ну всё, ступай своей дорогой.