Превосходство Воплощенного. Том 4
Шрифт:
Тьма.
Так-с… за более чем триста лет я ни разу не помирал. Много раз был близок, но, чтобы так…
Хм, ну и что это? Учения Шэйлы говорили немного о другом загробном мире. Что ж, не скажу, что сильно удивлен. Теням смерть в тенях.
Я голый летаю в тёмном пространстве. Без стен и потолков. В невесомости. Во тьме. Смотрю на свои руки и…
Хмыкаю. Сероватая кожа, длинные пальца. Каменная мускулатура. Моё тело… Настоящее. Тело Альва.
Щупаю лицо. Идеальная симметрия и никакого намёка не
«Он яви-и-ился…»
Женский голос, от которого по спине идут мурашки даже у первого хранителя. Но не от страха, сколько от благоговения и величественности каждой ноты, интонации, акцента на гласные…
Резко оборачиваюсь, но ожидаемо ничего не различаю в кромешной тьме. Легкое свечение от моего тела не спасает ситуацию.
— Моя госпожа, — тихо говорю я в пустоту, склоняя голову, — твоя тень явилась слиться с вечным мраком.
Именно это говорят Шииле ее погибшие тени. Именно это слетает с их губ перед смертью и после нее.
И вот настал мой миг. И мне не о чем жалеть. Я сделал всё, что мог…
Чувствую, как губы поджимаются, а длинные брови дергаются. Все ли я сделал, что мог? Правда ли мне не о чем жалеть? Странно… я ощущаю… отвращение к смерти? Я не хочу умирать? Хочу вернуться и стать этим… слабым немощным Кибой? Но… не может быть… Сотни лет я готовился к смерти, чтобы в конце сожалеть о потерянной жизни в теле мальчишки…
Перед глазами мелькают образы Аннеты, Аканы, Сэма, Кевина и многих других. Пытаюсь остановить это безобразие, но получается с трудом.
И тут я чувствую то, что можно назвать «смешком богини». Ведь боги не смеются, не испытывают чувств.
«Он… готови-и-ится…»
Что? Кто? Вот опять. Боги не говорят прямолинейно. Каждое их слово на что-то влияет и чем конкретнее они звучат в пластах реальности, тем больше последствий за собой влекут. Слово бога мало чем отличается от присутствия бога. В Варгоне есть легенда о мастере плетений, отказавшегося от возвышения только из-за того, что он не хотел менять одну реальность на другую. Он сжег самого себя на вершине Мугна`Рок — самой высокой горы Варгона, до которой даже я не смог в свое время добраться.
«Один… сойдётся… с двумя…»
Голос Шиилы затихает…
«Ты-ы-ы спи-и-ишь…»
Не могу пошевелиться. Все силы Альва уходят на то, чтобы воспринять чужеродный для моей реальности голос. Окажись я тут в воплощении Кибы, то превратился бы в прах от одного вздоха Госпожи.
«Поражение на дне… спеши… к… вершине…»
Пустота содрогается. Во тьме что-то шевелится и…
… огромная щетинистая лапа паука пронзает мне грудь. Я не успеваю даже удивиться.
Т-т-т-т-т-т-т-т-т-т…
Т… Тук… Тук… Тук!
Сердце бьется.
Открываю
Боль!
Всю спину невыносимо жжет. С кряхтением опираюсь руками о пол, приподнимаюсь, пошатываясь встаю, пытаясь понять, что происходит…
Кровь повсюду. Я будто в аду, но стою на небольшом чистом оазисе, поэтому еще не превратился в кислотного слизня. В отдалении, к стеклу купола жмется какой-то ком. Сева… Он трясется, стонет, что-то бубнит. Его руки и ноги вывернуты под неестественными углами. Кости целы, но слабые связки не выдержали. Уверен, это было бы очень больно, чувствуй он эту боль.
Громкоговоритель орёт:
— ПОБЕДИТЕЛЬ! ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ОТ КОАЛИЦИИ ВЕЛЬТЕШАФТ!!! СЭР ЗЕРУС КОНСТАНТИН КИБА!!!
Слышу крики, оры радости, горя и возмущения.
Купол почему-то не спешат открывать.
Смотрю под ноги. Костюм превратился в липкие дымящиеся лохмотья. Гниль подземная… Это очень плохо.
На мне остались одни трусы с трудом держащиеся на хилой резинке. Почти все тело красное, полно волдырей. Что у меня сейчас со спиной даже думать не хочется. Я умею ориентироваться по боли и сейчас она мне тонко намекает — у тебя на спине жопа.
Нахожу под ногами более-менее не испорченные шелковые лохмотья, обматываю вокруг пояса и делаю что-то вроде шорт. Не в трусах же светиться перед камерами. Эх, если бы не краснота и волдыри, то я вполне себе ничего. Скоро вон четвертый ряд кубиков на животе видно будет.
К куполу с наружной стороны подходят какие-то люди, прислоняют к нему светящиеся суммой руки. Видимо, проверят степень опасности.
Хм… нагибаюсь, осторожно окунаю палец в кровь. Не больно. Похоже, она потеряла свои кислотные свойства. Значит я был прав и работала кровь Севы, как и мои нити. Со временем после использовании она теряет свои «магические» свойства. Может, поэтому я еще жив.
Под ногами гремят механизмы. По бокам открываются створки вентиляции, втягивая воздух. Купол открывается.
Медленно мне показываются трибуны, побледневший рефери, десяток стражей и несколько людей в защитных костюмах. Они сразу начинают наводить чистоту в Яме. Ко мне подбегает трое медиков:
— Сэр Константин… ох… вам срочно нужно в медицинское крыло. Вторая степень ожогов, на спине, возможно, третья…
— Звучит не очень, — кисло улыбаюсь я, смотрю на рефери. — Когда следующий бой? Мне даже восстановиться не дадут?
Тот качает головой:
— У претендента есть тридцать минут перерыва на все пять боев.
Оглядываю народ на трибунах. Многим не до восторженных возгласов. Они пытаются справиться с тошнотой. Кто-то выкрикивает мое имя, но таких немного. Страх… Атмосфера пропитана страхом и недоумением.
Поднимаю руки:
— Добро пожаловать в новый мир! Троекратное ура Вельтешафту! Что?! — оглядываю белые лица. — Никаких поздравлений?! Где овации?!
Ко мне сразу же подходят стражи: