Превращение в Любовь. Том 1. Пути Земные
Шрифт:
А каково реальное положение дел? Раз тело — материальная среда, следовательно, знание, сознание, сила, движение и жизнь тоже МАТЕРИАЛЬНЫЕ СРЕДЫ, но тонкие для восприятия . Они так же реально существуют, как и грубые материальные тела, и с ними можно так же реально взаимодействовать, как и с материальными телами . Это и есть материя мира, невидимая для наших настоящих чувств, но РЕАЛЬНО СУЩЕСТВУЮЩАЯ.
Люди не могут почувствовать и использовать силу, движение, жизнь, знание, сознание, потому что их с детства и в школе приучают НЕ ВИДЕТЬ это. Их учат, что всё это абстрактные понятия. Потому что в XVII веке материя и дух были разъединены. С тех пор наука и школьное образование приучают людей видеть только материальное, только материальные взаимодействия.
Что делать? Взрослым необходимо начать учиться у своих детей, у животных, у птиц — и у тех и у других видение развито прекрасно, и они свободно общаются друг с другом на другом языке, языке образов и чувств. Тогда взрослые вспомнят.
ЧАСТЬ И ЦЕЛОЕ
Части целого взаимодействуют с помощью корения; таким образом, общаясь друг с другом и с миром, они всегда имеют дело с сутью. Взаимодействуя, они используют свободу, то есть опираются друг на друга. Чтобы получить силу действовать, часть использует вагу и Деву Силу. Продвигаясь к ведению, части целого верят. Часть целого ставит мету всем своим существом и всегда знает меру.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Накануне вечером я слушал по телевизору выступление одного известного политика относительно того, что происходит с русским населением в России, о том, что такой нации, как русские, нет даже в Конституции: все нации, которые живут на настоящий момент в России, перечислены, а русских там нет. Израиль, например, даёт немедленно гражданство любому, кто назовёт себя евреем, а русские ждут гражданства по многу-многу лет.
Он ещё много других ужасов порассказал, от чего волосы вставали на голове дыбом, потому что в уме не укладывалось, как такое может быть. А сегодня утром я сел в медитацию, и вчерашняя тема время от времени всплывала у меня в голове. Мне пришёл на ум пример волчьей стаи. Стая убьёт немедленно любого волка, если тот выйдет из положенных ему рамок общежития. Там просто не может быть такого, чтобы кто-то бесчинствовал, распространял наркотики, гадил ближним, воровал, убивал и т. п. В природе, если особи собираются в стаю, они живут как одно целое, а мы, люди, мы, народы России, мы, русские, оказались разобщены. Каждый из нас живёт сам по себе, а русским — государствообразующей нации — не нашлось даже места в Основном Законе этого самого государства, которое они образовали.
«Как получилось так, — задал я себе вопрос, — что мы, русские, разделились? Как получилось так, что мы оказались изгоями на своей собственной Родине?» Посидев и поразмышляв над этими вопросами, я поднялся из медитации и занялся своими делами. Днём мы с женой решили поехать в город, и по дороге, поколебавшись, я задал ей вопрос, над которым раздумывал всё это время: «Почему в природе любая стая живёт и действует как одно целое, а мы, русские, разобщены как нация? Почему вообще люди в наше время живут сами по себе?»
Подумав некоторое время, жена сказала: «А всё началось в XVII веке. Когда убрали двойственность, у русских тогда осталось только единственное и множественное числа, чтобы общаться с миром и друг с другом. Говоря „я“, он одновременно подразумевает „мы“. Каждый из нас считает себя и индивидуумом и множеством. Поэтому каждый из нас всегда прав и считает, что знает, как нужно жить другим. Каждый из нас диктует другому, как жить».
В этот момент у меня внутри что-то взорвалось — и я ясно увидел, что каждый из нас действительно живёт сам по себе, но при этом соединяет в себе всех остальных, НЕ ОПИРАЯСЬ НА НИХ. Каждый из нас — маленький диктатор в нашей огромной стране, двойственность ведь была убрана из языка, а следовательно, и из ума. Каждый из нас считает, что может делать всё, что хочет, поскольку у нас внутри нет никого, кроме себя любимого.
Я еду в машине, потрясённый картиной, которая открылась перед моим взором, переживаю — и тут я вижу, как на главную дорогу, по которой мы едем, выворачивает, не замечая нас, «жигулёнок». Я заорал что-то жене, предупреждая её. Короче говоря, мы чудом избежали аварии. Едем дальше, приходим в себя, понимая, что то, что произошло, напрямую связано с нашим открытием. Пока обсуждаем это событие, видим, как к нам на повороте, обгоняя, очень близко притёрся «Мерседес», — опять неприятные чувства. Далее, через несколько секунд, видим, как широкую дорогу, по которой мы едем, перегородил огромный автобус: он медленно разворачивался. Ещё через минуту видим аварию — точно такую же, в которую могли попасть мы.
Внешнее Равно Внутреннему — вот что показал анализ всех этих знаков. Все эти события произошли одно за другим в течение каких-то пяти минут, следовательно, они показали нам состояние нашего ума на тот момент. Когда человек живёт в себе, не опираясь на противоположность и считая, что государство — это он, что с ним происходит? Он слепнет. Именно это самое и заявил мне водитель «Жигулей», когда я вышел, чтобы сказать ему всё, что я о нём думаю.
В тот самый момент, когда я сидел, потрясённый открывшейся передо мной картиной — тем, что я и мы смешались в уме современного человека, а двойственное видение исчезло, он выехал на дорогу. «Я вас не видел», — сказал он. Водитель «Мерседеса» нас видел, но плохо, раз притёрся. У богатых зрение лучше? В каком-то смысле. Автобус, который перекрыл нам дорогу, показал нам, что у зрения, которое можно назвать «я-мы», нет будущего, оно закрывает человеку путь вперёд.
Так что, друзья, будем возвращать себе видение?
Приложение
В 1840 году мне довелось встретить у его превосходительства Дмитрия Богдановича Броневского, бывшего директора Императорского Царскосельского лицея, старого сибирского казака Ивана Андреева… прозвище его я позабыл. Пришел он из Сибири пешком — взглянуть на Питер и просить, чтобы всех его трех сыновей приняли на службу царскую. Он рассказал мне две сказки: первая, о «Маринке Калайдайшне», представляет незначительные изменения известного народного рассказа, вторая, без заглавия, передается здесь. От меня, через третьи руки, досталась она г. Шевыреву и занесена им в «Чтения о русской словесности», а потом разбита г. Вельтманом на стихи — и напечатана в «Московитянине» 1849 года.
В обоих случаях она подверглась некоторым поправкам, конечно вероятным и уместным. Печатаю ее, как записал, со всеми анахронизмами, со всеми переводами голоса старого рассказчика. Этот смелый вымысел — выражение богатырской самоуверенности русского народа — должен быть передан во всеуслышание. Сказка кой-где искажена временем и обстоятельствами; но сложена очень давно. Доказательства налицо.
(1856)
ПРЕДАНИЕ
Отчего перевелись витязи на Святой Руси
(Сибирская сказка)
Выезжали на Сафат-реку, на закате красного солнышка,
Семь удалых русских витязей,
Семь могучих братьев названых:
Выезжал Годенко Блудович, да Василий Казимирович, да Василий Буслаевич,
Выезжал Иван Гостиный сын,
Выезжал Алёша Попович млад,
Выезжал Добрыня-молодец,
Выезжал и матёрой казак,
Матёрой казак Илья Муромец.
Перед ними раскинулось поле чистое,
А на том на поле старый дуб стоит,
Старый дуб стоит, кряковястый.
У того ли дуба три дороги сходятся:
Уж как первая дорога ко Нову-городу,
А вторая-то дорога к стольному Киеву,
А что третия
Та дорога прямоезжая, прямоезжая дорога, прямопутная:
Залегла та дорога ровно тридцать лет,
Ровно тридцать лет и три года.
Становились витязи на распутии,
Разбивали бел-полотнян шатёр,
Отпускали коней погулять по чисту полю.
Ходят кони по шёлковой траве-мураве,
Зелёную траву пощипывают,
Золотою уздечкою побрякивают,
А в шатре полотняном витязи опочив держат.
Было так — на восходе красного солнышка
Вставал Добрыня-молодец раньше всех,
Умывался студёной водой,
Утирался тонким полотном,
Помолился чудну образу.
Видит Добрыня за Сафат-рекой бел-полотнян шатёр:
В том ли шатре залег Татарчонок,
Злой Татарин-басурманчонок.
Не пропускает он ни конного, ни пешего,
Ни езжалого доброго молодца.
Седлал Добрыня своего борзого коня;
Клал на него он потнички,
А на потнички коврички,
Клал седельце черкасское,
Брал копейце урзамецкое,
Брал чингалище булатное И садился на добра коня.
Под Добрыней конь осержается:
От сырой земли отделяется,
Выходы мечет по мерный версте,
Выскоки мечет по сенной копне.
Подъезжает Добрыня ко белу шатру
И кричит зычным голосом:
«Выходи-ка, Татарчонок, злой
Татарин-басурманчонок:
Станем мы с тобой честный бой держать!»
Втапоры выходит Татарин из бела шатра
И садится на добра коня.
Не два ветра в поле слеталися,
Не две тучи в небе сходилися —
Слеталися-сходилися два удалые витязя…
Ломалися копья их острые,
Разлетались мечи их булатные:
Сходили витязи с добрых коней
И хватались в рукопашный бой.
Правая ножка Добрыни ускользнула,
Правая ручка Добрыни удрогнула —
И валился он на сыру землю.
Скакал ему Татарин на белы груди,
Порол ему белы груди,
Вынимал сердце с печенью.
Было так — на восходе красного солнышка
Встал Алеша Попович раньше всех,
Выходил он на Сафат-реку,
Умывался студёной водой,
Утирался тонким полотном,
Помолился чудну образу.
Видит он коня Добрынина:
Стоит борзый конь осёдланный и взнузданный,
Стоит борзый конь, только невесел —
Потупил очи во сыру землю:
Знать, тоскует он по хозяине,
Что по том ли Добрыне-молодце.
Садился Алёша на добра коня —
Осержался под ним добрый конь,
Отделялся от сырой земли.
Метал выходы по мерный версте,
Метал выскоки по сенной копне.
Что не бель во полях забелелася —
Забелелася ставка богатырская;
Что не синь во полях засинелася —
Засинелись мечи булатные;
Что не крась во полях закраснелася —
Закраснелася кровь с печенью.
Подъезжает Алеша ко белу шатру —
У того ли шатра спит Добрыня-молодец,
Очи ясные закатилися,
Руки сильные опустилися,
На белых грудях запеклася кровь.
И кричит Алёша зычным голосом:
«Вылезай-ка ты, Татарин злой,
На честной бой, на побраночку!»
Отвечает ему Татарчонок:
«Ох ты гой еси, Алёша Попович млад!
Ваши роды неуклончивы,
Неуклончивы ваши роды, неустойчивы —
Что не стать тебе со мной бой держать».
Как возговорит на то Алёша Попович млад:
«Не хвались на пир идучи,
А хвались с пиру идучи».
Втапоры выходит Татарин из бела шатра
И садится на добра коня.
Не два ветра в поле слеталися,
Не две тучи в небе сходилися —
Сходилися-слеталися два удалые витязя:
Ломалися копья их острые,
Разлетались мечи их булатные,
И сходили они с добрых коней,
И хватались в рукопашный бой.
Одолел Алёша Татарина:
Валил его на сыру землю,
Скакал ему на белы груди,
Хотел ему пороть белы груди,
Вынимать сердце с печенью.
Отколь тут ни взялся чёрный ворон,
И вещает он человеческим голосом:
«Ох ты гой еси, Алёша Попович млад!
Ты послушай меня, чёрного ворона:
Не пори ты Татарину белых грудей,
А слетаю я на сине море,
Принесу тебе мёртвой и живой воды:
Вспрыснешь Добрыню мёртвой водой —
Срастётся его тело белое;
Вспрыснешь Добрыню живой водой —
Тут и очнётся добрый молодец…»
Втапоры Алёша ворона послушался, —
И летал ворон на сине море,
Приносил мёртвой и живой воды.
Вспрыскивал Алёша Добрыню мёртвой водой —
Срасталося тело его белое,
Затягивалися раны кровавые;
Вспрыскивал его живой водой —
Пробуждался молодец от смертного сна.
Отпускали они Татарина.
Было так — на восходе красного солнышка
Вставал Илья Муромец раньше всех,
Выходил он на Сафат-реку,
Умывался студёной водой,
Утирался тонким полотном,
Помолился чудну образу.
Видит он: через Сафат-реку
Переправляется сила басурманская,
И той силы добру молодцу не объехать,
Серому волку не обрыскати,
Чёрному ворону не облетети.
И кричит Илья зычным голосом:
«Ой, уж где вы, могучие витязи,
Удалые братья названые?»
Как сбегалися на зов его витязи,
Как садилися на добрых коней,
Как бросалися на силу басурманскую:
Стали силу колоть-рубить.
Не столько витязи рубят, сколько добрые кони их топочут.
Бились три часа и три минуточки —
Изрубили силу поганую.
И стали витязи похваляться:
«Не намахалися наши могутные плечи,
Не уходилися наши добрые кони,
Не притупились мечи наши булатные!»
И говорит Алёша Попович млад:
«Подавай нам силу нездешнюю —
Мы и с той силою, витязи, справимся!»
Как промолвил он слово неразумное,
Так и слетели двое воителей,
И вещали они громким голосом:
«А давайте с нами, витязи, бой держать;
Не глядите, что нас двое, а вас семеро».
Не узнали витязи воителей…
Разгорелся Алёша Попович на их слова,
Поднял он коня борзого,
Налетел на воителей
И разрубил их пополам со всего плеча:
Стало четверо — и живы все.
Налетел на них Добрыня-молодец,
Разрубил их пополам со всего плеча:
Стало восьмеро — и живы все.
Налетел на них Илья Муромец,
Разрубил их пополам со всего плеча:
Стало вдвое более — и живы все.
Бросились на Силу все витязи,
Стали они Силу колоть-рубить…
А Сила всё растёт да растёт,
Всё на витязей с боем идёт…
Не столько витязи рубят,
Сколько добрые кони их топчут…
А Сила всё растёт да растёт,
Всё на витязей с боем идёт…
Бились витязи три дня, три часа, три минуточки;
Намахалися их плеча могутные;
Уходилися кони их добрые;
Притупились мечи их булатные…
А Сила всё растёт да растёт,
Всё на витязей с боем идёт…
Испугались могучие витязи:
Побежали в каменные горы, в тёмные пещеры…
Как подбежит витязь к горе, так и окаменеет;
Как подбежит другой, так и окаменеет;
Как подбежит третий, так и окаменеет…
С тех-то пор и перевелись витязи на Святой Руси!
УЧЕНИЕ ЖИЗНИ
1. Этот мир — Целое, и мы все связаны друг с другом, мы все — части одного Целого. Жизнь появляется и оживляет каждого из нас, когда мы едины. Чем больше единства, тем больше Жизни. (Все три посылки — одно целое, их нельзя рассматривать отдельно друг от друга.)
2. Наш мир целостный и двойственный одновременно. Целостность мира, его существование поддерживается двойственностью. Там, где есть двойственность, там есть Жизнь, там течёт ток Жизни. Жизнь существует и множится благодаря взаимодействию противоположностей.